«Скажи мне всю правду, Майкл, – молили ее глаза. – Пожалуйста!»
Майкл вздохнул, зная, что причиняет ей боль. Но что было делать?
– Брайан… гм… спутался с… с…
– Другой женщиной?
Майкл кивнул. Вопреки его опасениям Джоанна не выглядела даже удивленной. Похоже, она знала больше, чем он думал.
– Да. – Он расстроенно вздохнул. – Она была не отсюда. Ты ее не знаешь. Наркоманка, она нуждалась в дорогом героине. Это несколько сотен баксов в день.
– О Боже! – Джоанна в ужасе и шоке прикрыла ладонью рот.
– Думаю, Брайан помогал ей. – Майкл пожал плечами. – У нее была квартира где-то рядом с Пальмер-Курт. – Он упомянул район рядом с Логэн-Сквер. – Думаю, что именно там Брайан и жил после того, как ушел из дома.
Джоанна почувствовала дурноту. Ее муж вел свою, тайную жизнь, а она ничего об этом не знала. Чувство унижения жгло ее. Она догадывалась, что у него были женщины, но чтобы совсем уж своя, не связанная с ней жизнь…
– В день рейда Брайан должен был дежурить, но никто его не видел. – Майкл покачал головой. – Они ждали нас, Джоанна. Кто-то передал им информацию, но слишком поздно, и они не сумели свернуть все. Оставалось нелегальное оружие, наркотики – это спрятать не успели. – Он вздохнул и покачал головой, пытаясь избавиться от болезненных воспоминаний.
– И что дальше, Майкл?
– Нас уже ждали. Трое моих ребят погибли прежде, чем мы пробились внутрь. – Он потер лицо. Воспоминания все еще были живы и причиняли боль. – Мы вызвали подкрепление, но какое-то время пришлось сражаться одним. Была жестокая перестрелка. Мы загнали их в комнату, и краем глаза я увидел одинокую фигуру – кто-то убегал по коридору. И я выстрелил… – Он поднял глаза и посмотрел на нее. – Это был Брайан. – В голосе Майкла слышалась боль. – Это я убил его. – Слова прозвучали в комнате пушечным залпом. – Я убил твоего мужа, Джоанна.
Майкл чувствовал себя бесконечно несчастным.
Три долгие одинокие ночи и три дня он мерил шагами квартиру, почти вытоптав линолеум. Прошли три дня с того момента, как он признался Джоанне во всем. Она попросила его уйти. Не кричала, не плакала – все в ней будто окаменело.
Никогда еще ей не было так больно.
Майкл пытался поговорить с ней, что-то объяснить, но она отворачивалась, закрывала глаза и просила его уйти. Что оставалось делать? Безутешный, он ушел, понимая, что предал ее, как и все остальные. Эта мысль доводила его до безумия.
Шагая по квартире, он подумывал, не напиться ли, чтобы облегчить боль, но оказалось, что у него просто нет сил. Да и что это изменит?
