— И чего? — резко спросил он. — Денег? Именно в деньгах и заключается вся разница между местными негодяями и благородным сословием, которое ты обожаешь. Аристократами, которые выгнали из дома невинное дитя, вроде тебя. А мне сдается, что эти замечательные люди, которых ты знаешь, — примерно то же самое, что свора, пытавшаяся тебя раздеть.
В глазах Риган стали медленно наполняться слезами, и когда она подняла голову, Тревис увидел в них горечь.
Риган подумала, что не может жить без мечты, ей нужно верить в любовь и красоту. Должно же что-то заполнить пустоту, возникшую в ее жизни.
Не совсем понимая, о чем думает Риган, Тревис догадался, как она унижена, и при виде ее слез смягчился. Он тут же сел рядом с ней на кровать и обнял ее, пытаясь защитить от мучительных воспоминаний.
— Ты полюбишь Америку, — ласково сказал он, поглаживая ее волосы. — Народ у нас хороший, честный, ты понравишься нашим людям. Я познакомлю тебя с половиной населения Виргинии. Не успеешь глазом моргнуть, как у тебя появится множество друзей — ты сама знать не будешь, что с ними делать.
— Друзей? — прошептала она, прижавшись к Тревису, и только сейчас начала понимать, как сильно пережитое в порту подействовало на нее. Она все еще ощущала на своем теле цепкие жадные руки.
— Ты даже не представляешь себе, сколько в Америке замечательных людей. У меня есть младший брат, Уэсли, которому ты понравишься. И, конечно же, я знаю Клея и Николь. Николь — француженка, и как примется лопотать по-французски, что молния за ней не угонится.
— А она красивая? — Риган всхлипнула.
— Почти такая же красивая, как ты, — улыбнулся он, лаская ее волосы. — Когда я уезжал, она как раз должна была рожать. Ребенку сейчас уже несколько месяцев. К тому же у нее уже есть пара близнецов.
— Близнецов?
Засмеявшись, Тревис отодвинул ее и вытер ее слезы — Неужто ты так и не поняла, что я забираю тебя в Америку не в наказание и не потому, что мне нравится похищать девочек? Да просто у меня нет выбора! Ничего другого я для тебя сделать не могу.
По обыкновению назвав вещи своими именами, он попытался ее успокоить. Но слова Тревиса произвели на Риган обратное впечатление. Ее дядя и Фаррел тоже говорили, что вынуждены с ней мириться, а ей так надоело быть людям в тягость.
— Пустите меня! — вскрикнула она и оттолкнула Тревиса.
— Так в чем же дело на этот раз?
Повернув голову, она попыталась укусить лежавшую на ее плече руку.
Тревис опять толкнул ее на кровать и потер руку.
