– Надеюсь, путешествие не было для вас утомительным?
– Нет, м-милорд, – пролепетала Клементина, поднимая глаза на сидевшего рядом с ней великана.
– А как вам понравились наши горные графства?
Глава Камеронов произносил эти фразы с такой холодной учтивостью, что Клементине было ясно: он не пытался любезным разговором смягчить напряженность, но, напротив, намеренно старался ее смутить.
Право, она предпочла бы, чтоб он вовсе не заговаривал с ней. И не смотрел в ее сторону. Эти мрачные темные глаза приводили Клементину в замешательство.
Однако она постаралась вздохнуть поглубже и ответить ему:
– Мы п-проезжали по местности, не похожей на привычную мне, м-милорд. Я-я никогда раньше не видела таких пейзажей. Все эти г-горы и долины выглядят впечатляюще, но грозно. Не х-хотелось бы мне путешествовать т-там одной.
– Вам на самом деле девятнадцать лет?
Ошарашенная внезапной сменой темы разговора, Клементина растерянно взмахнула ресницами и возмущенно уставилась на супруга:
– Уверяю вас, сэр, что это действительно так. Мне исполнилось девятнадцать несколько месяцев назад.
Легкая улыбка тронула его губы.
– Приношу вам свои извинения за сомнение, но вы выглядите моложе.
Муж двинул ладонью в сторону ее хрупкой фигурки, и Клементина почувствовала, что краснеет.
– Вы почти ничего не ели. Скажите, у всех английских девушек такой плохой аппетит?
– Н-нет. В-вовсе нет, – заикаясь произнесла Клементина, вспоминая тетку и двоюродную сестру. – Мои кузины, Рейчел и Анна, отсутствием аппетита не страдали.
– Тогда мне следует угостить вас каким-нибудь вкусным кушаньем, чтобы вы поели еще.
Джейми отрезал и предложил Клементине несколько тонких ломтиков радужной форели, а затем вновь отвернулся и заговорил с каким-то мужчиной, не обращая больше на молодую жену никакого внимания.
Форель оказалась изумительно вкусной, но Клементина смогла съесть лишь небольшой кусочек. Ее горло сжимала нервная судорога, так что она едва могла глотать. Клементине было жаль, что она не может отдать должное выставленным на столах яствам, и она надеялась, что собравшиеся не сочтут ее неблагодарной или чересчур привередливой в еде. На нее было направлено множество глаз: одни смотрели с любопытством, другие – с откровенной враждой. И то, что совершенно незнакомые люди с первого же взгляда проявили к ней такое недружелюбие, казалось Клементине непонятным и огорчительным.
По мере того как шло время, она, несмотря на отсутствие аппетита, продолжала прихлебывать теплое вино с пряностями из стоявшего перед ней кубка, и постепенно его сладкая крепость начала согревать ей кровь и притуплять страхи. Приободрившись таким образом, Клементина впервые обратила внимание на юношу, сидевшего справа. Он выглядел еще моложе ее, у него были густые рыжевато-каштановые волосы, коротко остриженные, и белая кожа, гладкая, как у ребенка. Их представили друг другу, когда они садились за стол, и Клементина вспомнила, что его зовут Дейви.
