Причиной моего свидания с приходским священником стал ремонт, который необходимо было провести в церкви до того, как зима нагрянет в наши края по-настоящему. Боннет, церковный сторож и пономарь в одном лице, покачал головой и завел речь о прохудившихся водосточных желобах и треснувших трубах для стока воды. Что до пастора, то он, сохранивший живость невзирая на ревматизм, в этот самый момент вскарабкался на лестницу, с грустью разглядывая две древние фигурки, Святого Луки и Святого Иоанна, которые стояли в нишах по обе стороны паперти и которые украшала черно-зеленая патина, образовавшаяся вследствие бесконечных дождей. Руки святых были отрублены по запястье, лица выглядели непроницаемыми и невыразительными, как если бы они ожидали, что вот сейчас откуда ни возьмись появится некий потусторонний зодчий, который сможет вернуть им прежние черты, стертые дождевой водой.
– Неужели вода причинила подобные разрушения? – полюбопытствовал я.
– Нет, нет, конечно, – поспешил уверить меня старый Боннет, – это случилось во время войны. Здесь повсюду остались ее следы, да еще и осада Колчестера внесла свою лепту.
– Во время войны? А, должно быть, вы имеете в виду Великий мятеж.[6]
– Ну да. Говорят, что тогда здесь творились такие же ужасы, как и во Франции несколько лет назад.
Пастор с кряхтением слез с лестницы и тяжело вздохнул.
– Увы, да. Страшно подумать, что все может повториться… А у нас в Восточной Англии они усердствовали особенно рьяно. Ну что же, Боннет, думаю, мы с тобой увидели все, что нужно. Ты, без сомнения, сообщишь мне, что думает по этому поводу каменщик? – Боннет благочестиво коснулся пряди волос надо лбом и принялся складывать лестницу. – А мы с вами, Фэрхерст, давайте вернемся в мой дом и выпьем по капельке согревающего, день-то нынче выдался холодный. Что скажете? – Я принял его предложение, и, выходя из калитки, он продолжил: – Пуритане проявляют крайне мало почтения к искусству наших предков.
– Равно как и к самим святым.
– Мне легче простить ненависть, которую они питают к языческим идолам, чем ярость, с которой они разрушают нашу общую историю. Кроме того, можно было бы ожидать, что пуритане будут поддерживать евангелистов, что бы при этом ни думали о папских прихвостнях, как они их называют. А, миссис Марш, я привел с собой майора, и мы бы не отказались выпить немного вина.
– Но в Испании мне довелось быть свидетелем того, какую власть эти идолы – даже папистские, католические идолы – могут иметь над людьми, – сказал я, ставя в угол тросточку и сбрасывая с плеч тяжелое пальто. – И того, как их не хватает во Франции. Люди обращаются к ним в поисках утешения и надежды.
