— Пожалуйста…
Он несколько мгновений колебался, но потом вздохнул и подобревшим голосом произнес:
— Мы могли бы пойти в соседнюю кофейню.
— Отлично! — Сидни нетерпеливо кивнула головой.
— Патрис! — бросил Руперт через плечо.
— Да! — раздался грубоватый женский голос из-за перегородки.
— Я отлучусь ненадолго. Если позвонят из агентства, скажи им, что нам нужны десять моделей для воскресной репетиции.
— Запомнила, — послышалось в ответ.
Руперт молча указал рукой на дверь.
Сидни неуверенно улыбнулась ему и вышла из комнаты.
Кофейня оказалась в двух шагах от модельного агентства, за углом здания. Небольшая и очень скромная.
— Мокаччино? Капуччино? — вежливо поинтересовался Руперт.
— Позвольте, я сама, — ответила Сидни, вынимая бумажник.
Руперт кивнул и обратился к бармену:
— Мне маленькую чашечку капуччино. Побольше пены и два кусочка сахара.
— А мне черный без сахара, — сказала Сидни и оплатила их заказ.
Они заняли угловой столик с клетчатой клеенкой и металлической салфетницей. Завывания кофеварки нарушили тишину.
— Ну что, сразу приоткроем завесу таинственности? Или еще поиграем в прекрасную незнакомку? — немного насмешливо спросил Руперт.
Сидни глубоко вдохнула, но затем решительно открыла сумочку и вынула фотографию броши.
— Узнаете?
Руперт взял фотографию и откинулся на спинку стула.
— Должно быть, вы член семьи Эриксонов.
У Сидни упало сердце. Он знал об Эриксонах?
— Так вы узнаете? — спросила она, лихорадочно пытаясь сообразить, как ей лучше вести себя в изменившейся ситуации. Она не думала, что он знает историю. И что конкретно он знал? О бабушке… Об отце… О вымогательстве своей матери…
Она досталась мне в наследство, — сказал Руперт, бросая фото на стол. — Мама предупреждала меня, что рано или поздно вы явитесь за брошью.
Если ему было известно об Эриксонах, почему до сих пор он не сделал ни одной попытки договориться с ними по-хорошему?
— Что именно она вам рассказывала? — спросила Сидни.
Руперт погладил подбородок, словно у него когда-то была борода.
— Знаете, я представлял вас другой.
— Какой?
Официантка принесла кофе. Руперт пожал плечами.
— Менее шикарной, более техасской по духу.
— Я не принадлежу к клану Эриксонов, — призналась Сидни.
— А-а… Тогда понятно.
Она обиделась на его тон. Что за пренебрежительное отношение к жителям Техаса? Вчера в костюме Коул выглядел просто шикарно.
— Я… друг семьи, — представилась она. Пока в том нет необходимости, лучше не упоминать музей Метрополитен. Если Руперт узнает об интересе к броши со стороны музея, цена ее может значительно возрасти.
