Коул отошел в сторону, пока Сидни укладывала бабушку.
— Я позвоню доктору Дайерсу, — сказал он.
— Давай! Правильно, — согласилась Сидни. Но бабушка схватила Сидни за руку.
— Нет! Мне не нужен доктор.
— Вам сейчас вредно разговаривать! Лежите спокойно и дышите, — прошептала Сидни.
Пожилая женщина снова легла, закрыв глаза, но веки ее нервно подрагивали. Изрезанная морщинами бледная кожа казалась почти прозрачной.
Повесив телефонную трубку, Коул подошел к ним.
— Доктор сейчас приедет. Как она?
Бабушка, похоже, уже немного пришла в себя.
— Мне не нужен никакой доктор, — выдохнула она.
Коул придвинулся ближе к дивану.
— И все-таки он приедет. Пусть хотя бы послушает сердце и измерит давление.
— Пустая трата времени, — пробурчала бабушка и закрыла глаза.
Коул присел на край дивана, и Сидни немного отодвинулась.
— Не волнуйся! Все будет хорошо! Мы обязательно отыщем пропажу, — мягко, но уверенно произнес он, беря бабушку за руку.
Та открыла глаза и довольно долго молча смотрела на него.
— Я знаю! — В уголках ее глаз заблестели слезы.
— Пусть лежит и отдыхает, — проговорил доктор Дайерс, тихо прикрыв дверь в спальню бабушки. — У нее, очевидно, был эмоциональный шок.
— Да, мы ей сообщили неприятное известие, — подтвердил Коул, отворачиваясь от окна. — Возможно, нам стоило держать язык за зубами.
Его плечи были напряжены, и Сидни знала, что он винит во всем себя. Но это ее грех. Попытка спасти собственную карьеру за счет пожилой женщины была непростительна.
— Я дал ей легкое успокоительное, — объяснил доктор Дайерс. — С ней все в порядке. Она хочет видеть Сидни. Только не очень долго, пожалуйста.
Коул кивнул и направился в сторону спальни.
— Не вас, а Сидни Уэйнсбрук, — остановил его доктор.
— Что вы сказали?
— Ваша бабушка хочет видеть Сидни.
Сидни замерла от удивления, а Коул растерянно моргнул.
— Почему она хочет видеть Сидни, а не меня?
Доктор пожал плечами.
— Не могу знать. Может, ей просто хочется поговорить с женщиной?
— Я могу позвать Кэти, — не сдавался Коул.
— Она просила именно Сидни.
— Хорошо! Я зайду, — согласилась та.
Коул резко шагнул к ней.
— Да-да, обещаю. Никакого волнения. Все будет хорошо, — быстро произнесла Сидни, выставив руку вперед. — Я просто выслушаю ее.
— Нельзя ее расстраивать, — кивнул Коул. — Мы и так уже натворили дел.
— Я просто послушаю, что она мне скажет.
Губы Коула были плотно сжаты; было очевидно, что он мучается из-за сознания собственной вины.
— У нас не было выбора, — оправдывающимся тоном негромко проговорила Сидни, надеясь переубедить его.
