Но прошло еще некоторое время, прежде чем Рафага приподнялся над ней. Его сердце отчаянно билось в унисон с ее сердцем, его кожа обжигающе горяча. Шейла почувствовала, как напряглась его плоть, она знала, что им владеет такое же сильное желание, как и ею. Слабый ропот слетел с ее губ, когда его мускулистые ноги раздвинули ее бедра. Еще секунду назад она, казалось, достигла апогея и была наверху блаженства, но, оказывается, это было ничто по сравнению с тем, что она испытывала сейчас. Ее тело забилось в пароксизме страсти, когда он овладел ею. Неведомое доселе всепоглощающее чувство гармонии наслаждения захлестнуло ее, и она растворилась в нем. А потом она вернулась к действительности, слабая, покорная и одинокая.
Вихрь незнакомых, новых эмоций постепенно улегся, оставив Шейле ошеломляющие воспоминания о любовных ласках Рафаги. Мало-помалу она приходила в себя и испытала досаду и стыд оттого, что потеряла голову в его объятиях.
Рафага пошевелился, потерся плечом о ее руку. Мурашки забегали по ее коже, тлеющее внутри ее пламя ожило. Она крепко стиснула зубы, стараясь унять непроизвольную реакцию тела и боясь, что не сможет справиться с ним. Ей следует избегать его прикосновений, решила Шейла и, спустив ноги с кровати, хотела встать, но он удержал ее.
— Куда ты?
— К себе в комнату, — ответила она тихо.
— Почему? — спросил Рафага уже другим — чужим и равнодушным — голосом.
— Похоже, что все твои подружки оставили тебя сегодня в одиночестве, — язвительно ответила она, понимая, что ей нужно время, чтобы овладеть своими чувствами и забыть, какое наслаждение она испытала в его объятиях.
— Ты имеешь в виду Елену?
— А кого же еще? — вспыхнула Шейла. Он не реагировал на ее взгляд, полный огня и ненависти. — Ты думаешь, лежа в своей кровати, я не слышу, чем вы занимаетесь? Гнусным развратом, после которого она желает тебе спокойной ночи и уходит.
— Если тебе это так не по душе, не слушай, — ядовито заметил он.
— У меня нет иного выбора, как слушать возню двух спаривающихся животных в соседней комнате, — парировала она.
Он силой уложил ее рядом с собой. Шейла не сопротивлялась.
— Эта комната устраивает и Елену, и меня, даже если тебе это не нравится, — холодно сказал он.
— Что бы устраивало больше всего меня, — продолжала Шейла таким же отстраненно-холодным тоном, — так это не спать с тобой в одной постели.
— Очень жаль, — пробормотал он.
— Почему же? — разозлилась она. — Елена же не остается с тобой на ночь.
