— А вот я не могу понять, почему вы с папой настроены против Брэда, — продолжала Шейла.
После небольшого колебания мать ответила ей так же искренне:
— Он чересчур самонадеян и спесив.
Шейла откинулась на спинку кушетки, в ее золотистых глазах вспыхнули искорки.
— Разве не то же самое говорили твои родители об отце, когда ты сбежала с ним? Ему тоже недоставало культуры, воспитания и политического чутья — и что же? Посмотри, каким человеком он стал под твоим влиянием.
— Как можно их сравнивать? — не сдавалась мать.
— Отчего бы и нет? — настаивала Шейла. — Брэд честолюбив.
— Мне кажется, правильнее было бы сказать — деньголюбив. Он слишком жаден до денег. — С этими словами на пороге комнаты возник отец Шейлы и, остановившись у кресла жены, поцеловал ее в подставленную щеку.
Оправившись от удивления, вызванного неожиданным появлением и репликой отца, Шейла ответила:
— Я не считаю это таким уж недостатком. В конце концов, папа, ты ведь тоже постоянно заботишься о том, как бы извлечь побольше прибыли.
— Вся разница в том, что я готов ради этого трудиться. А твой дружок предпочитает искать более легкие пути, — спокойно объяснил отец.
— Да как ты можешь так говорить, па? — возмутилась Шейла. — Разве ты не знаешь, каких трудов ему стоило получить диплом?
На загорелом лице отца появилась рассеянная улыбка.
— Видишь ли, меня всегда удивляло, почему будущий политолог должен зарабатывать себе на жизнь работой в отеле. Ведь он живет в столице штата, и мне кажется, если бы он проявлял настоящий интерес к профессии, то пошел бы работать в государственное учреждение.
— Блестящий ответ, господин судья. — Констанция Роджерс потрепала мужа по руке, уверенно лежавшей на ее плече.
— Брэд раньше работал в государственных учреждениях, но его служебное и учебное расписание не совпадали, — защищала своего возлюбленного Шейла.
— В самом деле? — недоверчиво и иронично поинтересовался отец. — Мне всегда казалось, что я умею разбираться в людях, и мне странно, что ты находишь в нем качества, которыми он ни в коей мере не обладает. Я не хочу, чтобы моей девочке причинили боль.
Эллиот Джон Роджерс обладал сильным, волевым характером, а Шейла как-никак была его дочерью. И она не собиралась отступать.
— Никто из вас не понимает Брэда, — заключила она. — Вы просто не знаете его так, как я. И не желаете знать, иначе я доказала бы, что вы не правы.
— Шейла, ты ошибаешься, — запротестовала ее мать, но Шейла уже выбежала из гостиной.
