Где теперь старшина? Может, уже сгинул где-нибудь в горячей точке со своим холодным расчетом и концентрацией? Или стоит прислонившись хмельной башкой к чужому деревянному забору? А сам-то ты, Бекас, сколько раз отожмешься на кулаках, да пускай даже на ладонях? Сколько сможешь пробежать километров, пускай, в спортивных тапочках и налегке? А ведь сегодня утром, застегивая ремень, он опять отступил на одну дырочку. С чего бы это? С того. Даже эти скудные калории холостяцкого стола и те не отрабатываешь. Мы все толстели понемногу и где-нибудь, и как-нибудь… Оставь надежду похудеть, сидящий!…
Еще год назад он и представить себе не мог, что будет в погоне за нелегким и совсем не длинным рублем ездить по городу на ржавой «копейке», внимательно следя, не протянет ли кто-нибудь с тротуара вытянутую руку. Год назад он был уверен в том, что дело, которым они занимались вместе с его старым школьным товарищем, принесет ожидаемые плоды, а тогда и о женитьбе можно было бы подумать. Ведь для того, чтобы принести любимой женщине цветы, сначала нужно было иметь на цветы деньги.
Роман снова посмотрел на сумку.
«Ну что тут рассуждать, — подумал он, — кинули и кинули. Не в первый раз! Да и не в последний, наверное…»
Он подтянул сумку к себе. В голове мелькнуло: «А нет ли там случайно бомбы или белого порошка?», но, отогнав эту мысль, как явно абсурдную, Бекас решительно расстегнул молнию. «Эх, жизнь моя — жестянка!» — подумал он, имея в виду свой автомобиль. Как и ожидалось, старая сумка оказалась набитой мятыми газетами. От такой неблагодарности ему стало очень обидно и почему-то стыдно за людей вообще. Роман взял в руки выпавший газетный листок и прочитал анекдот в тему: «Девушка: Мужик, довезешь меня за минет? Водитель: Да без проблем, только покажи в какой это стороне…»
Выругавшись и плюнув с досады, Роман открыл дверь, выкинул сумку из машины и завел двигатель. Взглянув в последний раз на уходящую в небо стену двенадцатиэтажки, размеченную темными и яркими окнами, Бекас врубил передачу и резко развернулся перед подъездом.
— Чтобы вас теперь только за минет подвозили! — произнес он в сторону ничего не ответившего дома и нажал на газ. Впереди была черная и блестящая от ночного дождя лента Черниговского шоссе, ведущая в город.
Дворники мерно двигались влево-вправо, сгоняя со стекла обильные слезы дождя. Под колесами шелестел мокрый асфальт. Бекас, держа в правой руке мятую сигарету, левую положил на руль и предался щемящим душу воспоминаниям.
