Незнакомец наклонился, подобрал сумочку, протянул руку парню и сказал строгим голосом участкового:
— Паспорт, юноша!
Юноша безропотно достал документ.
— Зимин Виталий Николаевич, улица Фрунзе, девять, квартира двадцать два, — спокойно прочитал незнакомец и вернул ничего не понимающему юнцу его драгоценный документ. — Иди домой, Виталий Николаевич, потом поговорим.
Сказал и стал спокойно подниматься к оторопевшей Ольге.
Не ударил?! Не стал добивать ползающего подонка?! Не стал учить поверженного врага жизни?! Вообще ничего ТАКОГО не сказал. Странный человек. А она сама бы ударила? Добила?.. Оля подумала, что если бы рядом с ней стоял этот незнакомец, то она бы тоже не ударила, потому что это было бы как-то некрасиво, что ли…
Почему-то она сразу же решила, что незнакомец — хороший человек, правда, судя по одежде, транжира и стиляга. Зато открытое, приятное лицо. Хотя открытым лицо делала прическа. А приятным? Глаза? Какая-то грустная улыбка? Обычное лицо молодого мужчины…
Он остановился на две ступеньки ниже, подтолкнул на площадку коляску и протянул Ольге ее сумочку.
— Спасибо… — сказала Ольга и тут же поправилась. — Спасибо большое.
А что еще она могла сказать? «Вы меня спасли! Там были все мои деньги! Как вас зовут! Позвольте пригласить вас на чашку чая!» Какая пошлость! Ничего тут не скажешь, кроме «спасибо».
Оля поспешно взяла сумочку и сунула ее в коляску. Ей очень не хотелось, чтобы незнакомец заметил потрепанную ручку сумки из кожзаменителя, замотанную прозрачным скотчем.
За Олиной спиной, на замызганной стене лестничной площадки было кем-то мелом написано: «О. + Б. = ЛЮБОВЬ». Явно не про нее. Наверное, про ту пятнадцатилетнюю девчонку с первого этажа, которая, поругавшись с алкашами-родителями, уходила каждый вечер в компании орущих на весь двор парней куда-то в сторону набережной.
— Вам помочь? — спросил спаситель, указывая на коляску.
— Я уже пришла.
— А вы, случайно, не из восьмой квартиры? — в голосе парня послышалось удивление.
— Да. А что? — Оля подняла глаза и заметила, что мужчина чем-то сильно смущен.
— Вы, наверное, Инга Борисовна?
— Нет. Меня зовут Ольгой, а Инга Борисовна — моя бабушка.
— Очень приятно… Роман. Значит, это я с ней говорил по поводу объявления о сдаче комнаты?
Вот оно что! Ангел-спаситель пришел по объявлению! «Спасибо тебе, Господи!»
Только вчера Оля приклеила два листика с бахромой телефонов на Сиреневой и Рыночной площадях. Бабушка боялась, что придут какие-нибудь ларечные девицы или злые «чичены», а тут вроде приличный человек, если и «чичен», то наверняка добрый. Можно даже сказать, рыцарь. Только вряд ли рыцарь в таком дорогом костюме останется жить в их квартире. Если только он не скряга какой-нибудь…
