Правда, Лена отказалась от другого предложения: выйти замуж за Дмитрия Сергеевича.
— Лена! Как ты могла?!
— А зачем он мне, Андрей Михалыч? Он неумный, чужой… И не люблю я его.
— Наверное, могла бы и полюбить. Он ведь личность-то крупная и человек неплохой.
— А он все равно не даст себя любить, ему этого совсем не надо. Он же думает просто: Валентина Николаевна не оправдала — ни денег, ни доверия не оправдала. Ему нужен наследник, а я молодая, здоровая, Тайку вон как разделала… А мне это нужно — новых балбесов рожать, а самой быть никем, зовут никак, живу нигде? Нет уж, стать женой нового русского — я для этого себя пока еще уважаю. А кроме того, вы не могли бы сказать, куда девалась Валентина Николаевна?
— Догадываюсь.
— Вот и я догадываюсь. Сказку про Синюю Бороду помните?
— Конечно, помню, только ведь нет в современных квартирах такой комнаты…
— Ага… Есть только молчаливые такие люди, приходят и уходят… По сравнению с ними куклы из Таиланда — это так, бабские штучки…
И Лену сильно передернуло.
ГЛАВА 14
«СУРИКОВСКАЯ ГИМНАЗИЯ»
Розга ум вострит, память напрягает
И волю злую ко добру прилагает.
Педагогическая мудрость XVIII века
Строго говоря, никакая это не гимназия. Дом этот так вообще построил мещанин П.Комаристов самому себе и своей семье, чтобы жить, в 1829 году. А в 1832 году купец третьей гильдии Власьевский это здание купил и пожертвовал народному уездному училищу: открыли училище еще в 1819 году, да помещения у него подходящего не было, ютилось в «неподобающем» доме. А дом Комаристова, стало быть, купец Власьевский счел «подобающем».
И назвалось оно полностью так: «1-е Красноярское народное уездное училище». А никакая не гимназия. При советской власти, после создания единой трудовой школы, расположили тут начальную школу. До последней школьной реформы начальным считалось четырехлетнее образование, а в здании было как раз четыре комнаты, кроме удобнейшей рекреации и такого же удобного кабинета директора. А название «суриковская» появилось потому, что в этом училище в 1856 — 1861 годах учился Василий Суриков, и отблески его славы падали и на здание, и на школу, расположенную в ней.
У многих красноярцев связаны с этим зданием самые идиллические воспоминания: ведь в 1960-е годы, когда уже стали обычным делом школы-гиганты, на 800 и на 1200 учащихся, «суриковская школа» оставалась островком милой патриархальщины, где как-то не было ни хулиганства, ни грубости и обезлички нравов, типичных для огромных школ. Учеников было мало, учителей — вообще единицы, и все хорошо знали всех.
