Сара тяжело опустилась на стул.
— Вы думаете, что… — пробормотала она.
— Не знаю, — отрезал Колхаун. — Я просто говорю: не будем обольщаться. Возможно все: и лучшее, и худшее. Может быть, они вернут вам Тимми… но нельзя исключать и варианта мерзкой шутки.
— Письмо было отправлено из Санта-Моники, — прошептала Сара.
— Это ничего не доказывает. Мальчишка мог отправить письмо в другом конверте своему кузену и попросить отправить его уже оттуда вам, для правдоподобия. Это один из тех жестоких розыгрышей, которыми развлекаются подростки. Я не хочу лишать вас надежды, но прошу сохранять спокойствие. Нив захочет с вами поговорить, я думаю, а мне необходимо позвонить в Бюро.
Он смахнул со стола фотографии, конверт и письмо в пластиковый пакет и вышел, чтобы связаться по телефону с ФБР из своей машины.
Саре не хотелось оставаться с глазу на глаз с Нив О'Патрик; она приготовилась к отпору. Все ее мышцы напряглись до предела.
— Сара, — начала психолог, — я от всего сердца желаю, чтобы Тимми вернулся. Но хотела бы обратить ваше внимание на один-два момента, которые помогут вам подготовиться к этой встрече. Вы знаете, что такое поставить крест?
— Да, — с вызовом произнесла Сара, ненавидя себя за то, что вдруг заговорила голосом взбунтовавшегося подростка. — Это очень сложное выражение означает покорность судьбе.
Нив проигнорировала дерзость.
— Распрощаться с кем-нибудь, — сказала она мягко, — это значит мало-помалу отстраняться от объекта привязанности. Это нормальная реакция, помогающая продолжению жизни. В ней нет ничего стыдного и позорного. Это процесс личного выживания, длящийся обычно месяцев двенадцать.
— Но ведь Тимми не умер, — возразила Сара. — Совсем наоборот!
— Тимми, которого вы знали, вашего Тимми, больше не существует, — поправила Нив. — Возможно, за прошедшие несколько лет вы более или менее сознательно пришли к мысли, что он умер. Может быть, вы простились с ребенком? Отстранились от него, чтобы преодолеть страдание, причиненное вам его исчезновением? Такое происходит быстрее, чем забывают лицо, знаете ли. Нередко вдовцы или вдовы обвиняют своих исчезнувших супругов в грехах, которые преувеличивают или просто придумывают. Подобное искажение памяти является своего рода защитой, чтобы сказать себе: не так уж много и потеряно, все в порядке вещей, нет причины особенно горевать. Такова защитная реакция от горя. Инструмент подсознания, чтобы потеря стала переносимой.
— Тимми не умер, — глухо повторила Сара.
