– Я здесь, – отозвался он довольно мрачно, делая движение рукой, чтобы привлечь ее внимание.
Девушка едва ли не с облегчением шумно вздохнула и двинулась к нему, стараясь не поскользнуться на мокрых камнях.
– Слава Богу, вы живы, – бормотала она. – Простите меня, пожалуйста! Я совершенно не привыкла к таким дорогам, да еще этот туман... Надеюсь, вы не ранены? – Голос у нее был красивый, звучный, но по-французски девушка говорила с легким акцентом, который Доминик с удивлением распознал как английский.
Девушка приблизилась, и в этот миг луна снова выглянула из-за облаков, озарив ее голубоватым светом. Это было как вспышка молнии: Доминик увидел ее всю целиком, а через мгновение снова остался лишь туман и темнота да две длинные дорожки света от фар наверху. Но то, что молодой человек успел разглядеть, напоминало... видение.
Доминик был фотографом, точнее фотохудожником, и воспринимал мир как череду ярких картин, сменяющих одна другую. Он привык искать в происходящем неожиданные ракурсы. Даже когда катился по каменистому склону, успел подметить: потрясающие получились бы кадры – мешанина света и тьмы, летящий вниз мотоцикл со все еще горящей фарой, прочерчивающей туманный воздух... Но что там туманный воздух, что там драматичная игра светотени, когда девушка, приближающаяся к нему, словно сошла с обложки роскошного журнала.
Она была высокая – почти такая же высокая, как он сам. Обычно Доминик предпочитал миниатюрных женщин. Но эта при своих метре восьмидесяти казалась сказочно хрупкой – с тонкими руками, открытыми до локтя, изящной шеей, виднеющейся в распахнутом вороте белой блузки, с пышными локонами, поблескивающими от капель дождя. По телу Доминика пробежала дрожь. Он не знал, что тому причиной: воздух, пропитанный влагой, или пережитый шок.
Тряхнув головой, Доминик прогнал наваждение.
– Я-то не ранен, – ответил он резко, даже резче, чем намеревался. – Но мог бы, между прочим, свернуть себе шею, если бы мне меньше повезло. А мотоцикл, я полагаю, пострадал куда больше моего, и все по вашей милости. Кто учил вас, мадемуазель, водить автомобиль? Передайте ему, что такую ученицу нужно было сразу гнать из автошколы.
Доминик говорил и удивлялся, что это на него нашло. Никогда еще он так грубо не обращался к женщине – даже если учесть, что из-за нее он только что попал в автокатастрофу. В конце концов не так уж она и виновата: будь он повнимательнее и смотри не только под колеса мотоцикла, смог бы притормозить вовремя и пропустить ее вперед. Нельзя так увлекаться размышлениями и не замечать ничего вокруг! Некогда он следовал этой заповеди. Некогда, это в бытность свою полицейским...
