Открыв дверцу экипажа, он втолкнул ее внутрь.
— Сэр, — взмолилась она, в ужасе оглядываясь вокруг и ожидая, что за ней бросятся люди с кнутами, — что вы хотите со мной сделать? — А сама думала: «Не все ли равно, что будет, лишь бы уехать подальше от этого места».
Кэлдер Берне плотно закрыл дверцу и, обойдя экипаж, стал что-то объяснять кучеру. За окошком экипажа послышались страшный шум, писк, крики, и Глэдис сжалась в комок, готовая бежать или броситься на пол и попытаться спрятаться. Но это была всего лишь стая птиц — не чайки и не пеликаны, а какие-то незнакомые яркие, поразительно красивые птицы, которые стремительно взмыли в небо, вытянувшись в линию, словно многоцветная радуга. Глэдис, как завороженная, следила за ними взглядом. Ей стало страшно: как непонятно все в этой стране и сколько опасностей ее здесь подстерегает!
Кэлдер открыл дверцу и уселся рядом с ней. Лицо у него было напряженное и влажное от пота.
— Видишь ли, я делаю это ради моей больной жены. У нее единственное желание: обнять еще раз свою доченьку, и тогда ее сердце будет спокойно. — У него прервался голос, и он в отчаянии взглянул на Глэдис. — Ты сказала, что была другом моей дочери. Разве ты сможешь отказать в последнем утешении ее умирающей матери?
Экипаж тронулся и медленно покатился по узким припортовым улочкам.
— Я вас не понимаю, — озадаченно проговорила Глэдис.
— Позволь ей умереть, держа в объятиях свою Мадди, — настойчиво повторил Кэлдер. — Она не заметит разницы между тобой и своим дитя. Даже я понял, что ты — это не она, только когда увидел твои глаза, а она совсем потеряла зрение. Ты такого же возраста и телосложения, даже говоришь как положено образованной девушке… •
— Нет, — выдохнула Глэдис.
— Но почему? — спросил он. Его костлявые пальцы больно впились в ее руку. — Это все, что ей нужно. Она долго не протянет, но она умерла бы со спокойным сердцем, если бы рядом была ее Маддй.
Глэдис тяжело дышала, голова у нее кружилась. Нет, все не так просто. Ведь это ложь. Это плохо.
— Нет, я не могу. И меня, и вас выведут на чистую воду. Это ложь, а лгать нехорошо.
Лицо Кэлдера посуровело.
— Может, ты хочешь вернуться назад? — Глэдис в ужасе отпрянула от него.
— Нет! — не раздумывая произнесла она. Он кивнул:
— Понятно. Ты разумная девушка. Разве ты не хотела обмануть, когда спустилась с судна в этом наряде? Не поздно ли теперь высказывать сомнения?
Он говорил правду. Да, она действительно надела одежду Мадди. И если бы представился случай, не раздумывая сбежала бы. Да, она отдала бы что угодно, лишь бы снова стать свободной. И все это она знала с самого начала. Если это грех, то пусть она будет грешницей, но зато ее больше не посадят под замок.
