Тиарнан сел, чтобы снять сапоги и шоссы, потом поднялся. Кусты наполовину скрывали его наготу. Он повернулся к часовне и на секунду склонил голову, скрестив руки на груди. Ален изумленно подумал, не молится ли он, но заметил движение пальцев, словно они что-то отрывали от сердца. Секунду Тиарнан подержал это невидимое нечто перед собой, а потом наклонился, как бы кладя поверх одежды.
Это не было постепенным преображением. Мгновение назад среди кустов стоял мужчина, а в следующий миг там оказался волк. Алену показалось, будто он лишь вообразил человека там, где было животное. Волк поднял нос и принюхался. Казалось, он испытывает беспокойство. Он сделал два шага в сторону поляны, прижимая уши к голове, а потом встряхнулся и повернул обратно. Передней лапой он выбил палку из-под камня с полостью, и тот с глухим стуком встал на место. Волк понюхал его, а потом скользнул между деревьями и исчез.
Ален еще долго оставался на лестнице. У него так тряслись ноги, что он не решался спуститься вниз. Он заплакал, сам не понимая, что вызвало слезы: ужас, потрясение или изумление.
Наконец он с трудом слез с лестницы и проковылял обратно в часовню. Его шлем оказался на полу, за полуоткрытой дверью. Ему повезло, что другие его не заметили. Он надел его и застегнул ремень, а потом пошел к двери. Двор храма был пуст и тих. Было еще утро, хотя Алену казалось, что с его пробуждения прошло уже несколько дней. Он обнажил меч, набрал побольше воздуха и зашагал к межевому камню на негнущихся от страха ногах.
Когда он поднял валун, под ним оказалась одежда, уложенная в пещерку, выстеленную сухой листвой. Никакой вещи, которую, казалось, Тиарнан туда положил, вынув из себя, не было, но Элин предупредила его, что она скорее всего будет невидимой. Ален опустился на колени и подпер камень той же палкой, что и Тиарнан. Непослушными руками Ален скатал одежду в сверток и вынул из-под камня.
Он попытался спрятать ее в сумку для еды, но сверток оказался большим. Он не смел идти, держа одежду Тиарнана на виду: если бы его так увидели, то назвали бы убийцей. Ален с неловкой поспешностью разрезал мешок, обернул сверток кожей, перевязал тесемкой и быстро пошел по тропе к ручью, где оставил своего коня. На половине пути он понял, что забыл поставить камень назад, однако не решился вернуться обратно.
Его гнедой скакун мирно пасся у ручья. Ален поспешно оседлал и взнуздал его, а потом запихнул кожаный сверток в седельную сумку. Он сел верхом, поехал по тропе, но вынужден был снова спешиться из-за веток. Ведя коня в поводу, спотыкаясь о ножны и нетвердо удерживая меч в свободной руке, он наконец добрался до часовни, миновал ее и вышел на тропу, когда увидел в кустах быстрое движение чего-то коричневого, и остановился с отчаянно бьющимся сердцем, выставив меч вперед.
