Килдэр почти минуту стоял молча, только сверлил ее изучающим взглядом, стремясь проникнуть в душу. Потом выражение неудовольствия на лице сменилось раздражением.
– Это не имеет значения. – Он отвел глаза. – Мы состоим в браке, а посему я ожидаю от тебя выполнения всех обязанностей супруги. Я не могу позволить себе разочаровать короля Генриха.
Будь проклят этот толстокожий англичанин! Почему он не пришел в ярость от заявления, что его невеста лежала с другим? Почему не усомнился в своей правоте и не отказался делить постель с врагом?
Тайна Мэв, которая должна была шокировать Килдэра, кажется, не имела для него особого значения, вызвав лишь секундную досаду. Теперь девушка не знала, что и предпринять.
Она не готова сейчас разделить с ним постель. Она не может лечь с англичанином, позволить ему завладеть ее чувствами, помутить ей рассудок страстью, заставить бросить Квейда и перестать помогать восстанию.
Такое просто немыслимо!
Значит, у нее остался единственный выход: обманывать его до тех пор, пока она не придумает, как вести себя дальше.
– Конечно, вы не хотите разочаровывать вашего короля, – произнесла Мэв, стараясь не говорить сквозь зубы. – Я только смиренно прошу вас дать мне время, чтобы свыкнуться с мыслью, что я замужем и обязана спать не с тем человеком, которому обещана уже несколько лет.
– И как долго ты намерена привыкать? – насмешливо поинтересовался Килдэр.
Мэв задумалась. Если она попросит несколько дней, это будет слишком мало, а месяц наверняка слишком много.
– Возможно, недели две... или около того.
Граф молчал. Кажется, ее сопротивление вызывало у него такую же досаду, :'ак пропущенный в драке удар.
– Две недели и ни дня больше! – рявкнул он. Сдержав вздох облегчения, Мэв кивнула.
– Благодарю вас, милорд, за понимание.
– Кайрен, – снова поправил он. – Ты – моя жена, и я рассчитываю, что ты будешь называть меня по имени.
– Конечно, – заверила девушка, мысленно поклявшись, что произойдет это только после того, как в аду выпадет снег. – Не присоединиться ли нам теперь к празднеству? Должна признать, я чувствую голод.
Боже всемогущий, сделай так, чтобы эта ложь заставила графа покинуть комнату, присоединиться к торжеству... все, что угодно, только бы лишить его возможности соблазнить ее и нарушить их соглашение. А такая возможность, судя по жадному взгляду Килдэра, была вполне реальной.
– Я тоже испытываю большой голод... но мы, пожалуй, все-таки вернемся в главный зал.
