Мэв открыла рот от изумления. Какой наглец! Какая неописуемая самонадеянность! Пыл в его постели... Он выдает желаемое за действительное! Ей не нужны ни ласки его рук, ни удовольствия, которые он доставляет, ни его язык у нее во рту... или где бы то ни было. Она не должна придавать значение этим голословным утверждениям.
– Пыл? Вы слишком высокого мнения о себе, милорд. Вы полагаете, что я когда-либо хоть на момент проявляла страсть в вашей постели?
Снова появилась эта греховная улыбка, разгладились суровые черты его лица, на котором возникло нечто опасное, неотразимое.
– Да. Разве тем утром я не увидел тебя спящей в моей постели?
– Я знала, что вы должны вернуться из Дублина, и хотела спросить о ваших делах, – чопорно произнесла она. – А совсем не потому, что падала в обморок при мысли о ваших поцелуях, как вам кажется.
– Значит, тем утром в моей постели лежала какая-то другая рыжая ирландка, обнимала меня и говорила, что соскучилась по мне?
Черт бы его побрал за эти воспоминания!
– Вы не поняли! Вы... вы настолько извращаете мои слова, что они в конце концов теряют свой первоначальный смысл. И я не позволю вам хитростью разубедить меня, в том, что вы плут и мошенник!
– Ты сама знаешь, что я не мог спасти Квейда. Ты не хочешь с этим согласиться, но должна понять, что я лег с тобой совсем не ради того, чтобы обмануть тебя или причинить боль. А твое презрение вызывает лишь то, что ты ответила мне. Ты ответила на мое прикосновение.
Мэв покачала головой, отвергая его слова. Но в них была правда – истинная, горькая и непоколебимая. Она помнила, с каким бесстыдством вела себя в его объятиях.
Ну что ж, тем легче ей ненавидеть Килдэра, если он над ней смеется. Но, судя по его искреннему тону, он верил в то, о чем говорил. Чтоб он провалился!
Как этому человеку удается вызывать у нее такую ярость, страсть и эмоции? Когда он ее целует, она будто лишается рассудка, и все разумные мысли куда-то исчезают. Почему? Ведь у него душа англичанина, сердце воина, манеры плута и ум негодяя.
Мэв с гневом и беспокойством взглянула на мужа. Прав он или не прав, но один вопрос требует ответа: почему она теряет самообладание и холодность, когда Кайрен оказывается рядом? А потому, что она жаждет обменяться с ним хоть парой слов, даже недобрых, только бы услышать его голос.
Полное безрассудство!
– Тебе нечего сказать? – нетерпеливо спросил Килдэр.
– Мне надоел этот разговор. Я не желаю слушать вашу болтовню...
