Хокки, нахохлившись как вечерний зверек фику, сидел недалеко от меня и остекленевшими глазами смотрел на спинку кресла прямо перед собой. Он горевал. Он, как живое напоминание об Инки. Он, как Рендолл: и близко, в сердце, и далеко.
Я не мог больше оставаться один. Как человек, которого переполняет горе, спешит поделиться, так и я хотел с кем-нибудь поговорить о своем. Я подошел к Хокки.
- Не грусти, Хокки. Ты не один!
- И он не один, офицер.
- Зови меня Тони... Ларри - мудрая маленькая женщина - он не один ...Почему ты пошел за Рэндоллом?
- Он идет путем добра!
- Сейчас его путь идет через поле Горящей росы.
- И мы с тобой, Тони, тоже идем теперь путем Горящей росы.
Впереди ослепительно блестели окна большого города. Города, куда лежал наш путь. Путь Горящей росы.
Ларри
Выжженная земля проваливалась под ногами, и на ее столь незыблемой на вид поверхности оставались наши следы. Черные, бурые, красные скелеты травы хрустели под ногами.
Как легко было перешагнуть границу между живой землей и вот этой, как грустно и страшно идти было по ней. Траурной музыкой звучал скрип болтающейся на ветру двери в Бункер, такой скрип уже не страшен после сверхчеловеческой атаки Рендолла.
С каким облегчением мы с Мичи перешагнули высокий порог стальной двери. Перешагнули и сразу остановились. Перед нами лежал победивший автоматику Рендолл. Он существенно, если не сказать больше, изменился. Почти вся левая половина его тела и вся левая щека блестели в свете тусклых синих ламп оголенным живым мясом. Кое-где обгорелые кусочки кожи еще остались, но и они отпадали прямо на глазах, едва он начинал шевелиться.
- Мне плохо, Ларри.., - прохрипел он.
- Я могу чем-нибудь помочь?! - сразу отозвалась я, но он с гримасой боли на лице отказался от помощи.
- Идите, смотрите, ничего не трогайте! Особенно на пульте! И закройте двери! - ему было очень тяжело говорить.
Силы быстро оставляли его, и мы ни чем не могли ему помочь. Слезы навертывались на глаза от жалости, и слабым было утешением, что любой человек кроме него уже умер от такой раны в этом грязном бетонном гробу.
- Пойдем, Ларри, поищем хотя бы воду, - усталым обреченным голосом сказала Мичи. - Нужно промыть раны.
Нужно было целую реку, чтоб промыть такие раны, но тогда я согласилась лучше хоть что-нибудь делать, чем просто стоять и смотреть, как человек мучается.
- Возьмите оружие! И осторожнее там! - услышала я мысль Рендолла. Хорошо хоть думать ему не было больно.
