Теперь же двадцатидвухлетняя внучка развлекала Эмму семейными сплетнями и слухами, и, как обычно, ее язвительные комментарии заставляли Эмму смеяться до колик. Чаще всего мишенью ее иронических выпадов становились ее дядюшки Робин и Кит.
Но это, пожалуй, были единственные люди, о которых она говорила с сарказмом. Она никогда не позволяла себе сказать что-то недоброе или осуждающее о других. Хотя Эмили была немного болтушкой, она никогда не была недоброжелательной сплетницей, которая рада доставить другим неприятности, позлословить на чужой счет. Это было ей совершенно чуждо, и Эмма прекрасно понимала, что склонность внучки к тому, чтобы немного посплетничать, довольно безобидная – к тому же она знала, что Эмили ни с кем, кроме нее самой, таких разговоров не ведет. Эмма испытывала огромное облегчение от того, что Эмили не только никогда не говорит лишнего, но и вообще почти ничем не делится с другими членами семьи. Даже Пола и Александр, с которыми ее связывали очень близкие отношения, не составляли исключения из этого правила.
Неожиданно Эмили отвлеклась от семейных новостей и начала с жаром описывать, какие наряды она выбрала пятнадцатилетним сестрам-близнецам для завтрашнего дня. В последнее время Эмили играла роль старшей сестры, по-матерински заботящейся об Аманде и Франческе, и Эмма поручила ей заботы об их гардеробе и прочих мелочах такого рода.
Вскоре Эмма вдруг поймала себя на том, что слушает не очень внимательно, и голова ее полностью занята делами, особенно встречей Полы с Кроссами. Она не могла не думать о том, чем же там все закончилось, чего Пола сумела добиться. Если переговоры прошли успешно, у нее в ближайшее время будет немало работы. Нельзя сказать, что это сильно огорчало Эмму. Ее сильной чертой всегда было – и сейчас оставалось – умение работать до седьмого пота. К тому же Пола уже разработала в связи с приобретением этой компании детальные планы, предусматривающие абсолютно все.
Эмма и Пола хотели приобрести «Эйр коммюникейшнс» по трем основным причинам: из-за журнального отдела этой компании, ее местных радиостанций и ее огромного современного здания на улице Хедроу. По совету Полы она собиралась сделать «Эйр коммюникейшнс» дочерним предприятием принадлежащей ей газетной компании в Йоркшире. Как только она переведет всех сотрудников «Эйр коммюникейшнс» в здание «Йоркшир морнинг газет» – ее газеты со штаб-квартирой в Лидсе, – она продаст здание «Эйр коммюникейшнс». Благодаря этому она сможет сократить вопиюще высокие накладные расходы «Эйр коммюникейшнс» и в то же время по-умному вернуть себе часть той суммы, которую заплатит за приобретение компании – возможно, добрую половину из тех двух миллионов фунтов стерлингов, которые она собирается вложить в эту сделку. «Да, за это здание можно получить по крайней мере миллион, – размышляла Эмма, – что бы там ни говорил Джонатан, который с этим не согласен». Ей придется немного поговорить завтра с внуком, и очень серьезно. Он затягивает проведение повторной оценки стоимости здания – основной части недвижимости «Эйр коммюникейшнс». Она уже больше недели назад попросила его сделать это, но он пока так и не выполнил ее поручение. Она снова задумалась над тем, почему же он медлит, и губы ее сурово сжались.
