– Или от меня, – произнес Александр, которого ее разговоры о смерти всегда выбивали из колеи.
Эмма улыбнулась ему. Она хорошо знала, как он привязан к ней, как искренне беспокоится о ней.
– Ну ладно, хватит о Ките… М-да… Конечно, я сознавала, что он не слишком ревностно относится к своим обязанностям. Но с другой стороны, я все же думала, что он ради приличия время от времени заходит в контору.
– Да, заходит, напускает на себя такой грозный и неприступный вид, что его как будто и нет, – объяснил Александр и добавил задумчиво: – Не знаю уж, что он делает все остальное время.
– Зная характер своего старшего сына, скорее всего, ничего особенного. Выдумкой он никогда особо не отличался, – сказала Эмма и презрительно усмехнулась.
Она мысленно взяла на заметку, что нужно будет поговорить с дочерью Кита Сарой о настроении ее отца. «Грозный вид… ну-ну… – подумала Эмма неприязненно. – Он сам во всем виноват. Нет, не совсем так. Ему помогли в этом Робин, и Элизабет, и Эдвина – все его союзники по заговору против меня». Видя, что Александр все еще смотрит на нее с ожиданием, Эмма закончила:
– Как бы то ни было, раз Кит заходит в контору редко, он не будет тебе мешать, как частенько бывало в прошлом. Начинай осуществлять свой план немедленно. Благословляю тебя.
– Спасибо, бабушка. – Он наклонился к ней и сказал убежденно: – Мы поступаем правильно.
– Я знаю.
– И не волнуйся о тех, кого придется отправить на пенсию. С ними все будет в порядке. Обязательно.
Она бросила на него мимолетный взгляд и подумала: «Как я рада, что не Александра я подозреваю в предательстве и двуличии. Иначе я бы не вынесла. Это меня убило бы». А вслух сказала:
– Мне приятно, что ты принимаешь так близко к сердцу дела на фабрике в Фарли, Сэнди. Она тебе не безразлична, и для меня это важно. Я очень ценю твое понимание… Ты понимаешь, что для меня эта фабрика – не просто одна из многих. – Она слегка улыбнулась и покачала головой. – Ты знаешь, прошлое всегда остается с нами, оно заявляет свои права на какую-то часть нас. Я уже давно поняла, что от него никуда не спрячешься.
– Да, – коротко ответил он, но его взгляд говорил о большем.
– Я решила на следующей неделе съездить туда. Я сама объясню рабочим, какие перемены мы собираемся осуществить. Я сама скажу им о том, что некоторым придется уйти на пенсию, – я найду нужные слова. Они имеют право на это.
– Да, бабушка. И они будут очень рады, если ты приедешь к ним сама. Они же там все тебя боготворят – впрочем, ты и сама это знаешь.
