— Спасибо.
Пока «Блейзер» отъезжал от тротуара, Алекс, не сводила глаз с домика. Белая краска на стенах потемнела. Золотисто-коричневые тенты над фасадными окнами выцвели под знойным летним солнцем. Ничего привлекательного в доме не было, но она крутила головой, стараясь, покуда возможно, не выпускать его из виду.
Значит, вот где она прожила с матерью недолгих два месяца. Там Седина кормила, купала, качала ее, пела ей колыбельные. Там ночами мать прислушивалась, не заплакала ли малышка. Эти стены слышали, как мать шептала своей дочурке слова любви.
Ничего этого Алекс, конечно, не помнила. Но не сомневалась, что все было именно так.
Подавив волновавшие ее чувства, Алекс продолжила разговор, оборвавшийся, когда они ушли из кафе.
— А почему Минтонам необходимо, построить ипподром? Он глянул на нее так, словно она рехнулась.
— Да ради денег. Почему же еще?
— У них ведь вроде бы денег и так полно.
— Денег всем всегда мало, — он хмуро усмехнулся. — А сказать об этом прямо способен лишь бедняк вроде меня. Поглядите-ка вокруг, — он указал на пустые магазины вдаль главной улицы, по которой они ехали. — Видите, все закрыто или объявлено к продаже. Как только лопнул нефтяной рынок, экономика в городе рухнула. Ведь почти все здесь так или иначе были связаны с нефтепромыслом.
— Это мне понятно.
— Понятно? Что-то я сомневаюсь. — В голосе его слышалось пренебрежение. — Чтобы выжить, городу и нужны бега. А вот чего нам вовсе не нужно, так это синеглазой рыжеволосой соплячки-хористки в меховой шубке, которая явится и все дело изгадит.
— Я сюда явилась для расследования убийства, — отрезала она, уязвленная его внезапной грубостью. — Бега, лицензия на тотализатор и местная экономика к нему касательства не имеют.
— Черта с два не имеют. Разорите Минтонов — разорите и Пурселл.
— Если виновность Минтонов будет доказана, что ж, — они сами навлекли на себя разорение.
— Слушайте, мадам, никаких новых ключиков к разгадке убийства вашей матери вам найти не удастся. Зато удастся заварить здесь кашу. Местные жители вам помогать не станут. Против Минтонов никто слова не скажет, потому что будущее округа зависит от того, построят они бега или нет.
— А вы, конечно, первый в списке преданных молчальников.
— Вот именно, черт побери.
— Но почему? — настойчиво спросила она. — Минтоны что-то про вас прознали? Может, кто-то из них затащил вас в то стойло, где ви потом и «обнаружили» тело моей матери? Что вы там вообще делали в такое время?
