— Кэти! — Джордан предостерегающе замотала головой. — Только не своей ложкой. Это неприлично. Сейчас мы попросим, чтобы принесли чистую.
— Неприлично? — Кэти на миг задумалась. — А почему?
— Понимаешь, ты засовываешь ложку в рот, на ней остается слюни, — терпеливо объяснила Джордан. — Постороннему человеку неприятно думать, что эти слюни попадут на его еду.
— Но ведь ты часто доедаешь за мной моей ложкой, — произнесла Кэти с озадаченным видом.
— Я совсем другое дело, — ответила Джордан. — Я твоя мама, мы с тобой родные люди. Родственники живут по особенным правилам.
Филип взглянул на ручку Кэти, в которой та держала ложку, и почувствовал, что отдал бы за возможность стать для этого создания тоже родным все, что имел. Им, человеком довольно брезгливым, овладело вдруг неодолимое желание позволить Кэти зачерпнуть из его вазочки мороженого именно этой ложкой.
— Вы родственники, а мы друзья, — заявил он. — Друзья тоже живут по особенным правилам. Правда ведь, Кэти?
— Правда! — с готовностью отозвалась девочка. — Мы с Филипом подружились, мам, и спокойно можем оставлять в еде слюни, — рассудительно сказала она матери.
Джордан засмеялась.
— Ладно, раз уж вы подружились, делайте, что хотите.
Она вопросительно посмотрела на Филипа, желая удостовериться в том, что он не шутит. Тот улыбнулся уголком рта и едва заметно кивнул.
Кэти подалась вперед и, задевая куклу, снова протянула руку к вазочке Филипа. Кукла полетела на пол. Девочка встревоженно ахнула, будто уронила живого ребенка. Ее рука с ложкой застыла в воздухе.
Джордан и Филип, едва успев сообразить, что произошло, одновременно нагнулись, спеша поднять игрушку. Их пальцы, дотронувшись до куклы, соприкоснулись…
Вспоминая эту минуту позднее, Филип неизменно обзывал себя сентиментальным идиотом. Тепло Джордан, которое он почувствовал так неожиданно, настолько взволновало его и осчастливило, что на мгновение он потрясение замер. Несколько секунд оба не двигались, как будто время внезапно остановилось.
Первой пришла в себя Джордан. Схватив куклу, она выпрямилась и чуть торопливее, нежели обычно, сказала дочери:
— Держи и не переживай. Ей совсем не больно.
Кэти, не замечая замешательства обоих взрослых, заботливо осмотрела игрушечное дитя.
— Она тебе сама сказала, что ей не больно?
— Да, тихонько прошептала, — ответила Джордан.
Филип, медленно выпрямившись и переведя дыхание, посмотрел на нее. Она избегала встречаться с ним взглядом, ее щеки горели.
