Поднимаясь в автобус, она зацепилась за плохо закрепленную железячку на верхней ступеньке и порвала почти новые колготки. Еще одно расстройство! Да сколько можно-то, а?
Народу было немного. Парочка пенсионеров сошла возле рынка, да стайка девочек-подростков, галдящих, как птичий базар, высыпала возле новой школы, переименованной зачем-то в лицей. В салоне остались только Анна да какой-то странный мужчина в клетчатом пиджаке с взъерошенными черными волосами и совершенно безумными, запавшими глазами, обведенными кругами многодневной бессонницы. Анна опасливо покосилась на незнакомца, но он сидел совершенно отрешенный, погруженный в собственные мысли.
До метро было уже совсем недалеко, когда двигатель старенького автобуса вдруг взревел, будто раненый зверь, потом фыркнул и заглох. Водитель вылез, громко хлопнув дверью, и принялся конаться в моторе, ворча под нос и гремя какими-то железяками. Это продолжалось довольно долго. Анна даже беспокоиться начала, когда он наконец вернулся, открыл двери в салон и мрачно объявил:
— Выходите, приехали. Дальше пешком придется.
Мужчина сразу выскочил из автобуса и зашагал прямо по газону, загребая длинными ногами в стоптанных ботинках. Анна еще удивилась — какой же он высокий! Метра два, наверное, не меньше. Но ему-то хорошо, а ей что делать?
— Как же я пойду, — возмутилась она, — прямо по проезжей части? Тут ведь ни тротуара нет, ни дорожки пешеходной!
Водитель только развел руками и ответил довольно резко:
— А я что сделаю? Ремень полетел, техника старая. Самому тут сидеть до морковкина заговенья.
Анна совсем приуныла. Увидев ее расстроенное лицо, даже водитель смягчился. Вытирая руки замасленной ветошью, он сказал уже совсем другим тоном:
— Да чего тут осталось-то? Ерунда совсем. Пройдете наискосок между домами — тут и метро будет, с другой стороны только.
Анна вышла из автобуса. Как многие близорукие люди, она плохо ориентировалась в незнакомых местах. Между домами — это где? И наискосок — это куда? Дома казались совершенно одинаковыми, и к тому же неприятными какими-то — серые, облупленные… Она шла и шла вперед, совершенно потеряв чувство направления и не понимая, где находится.
Сергей Николаевич медленно шел по Никитскому бульвару. Только что он был в издательстве и узнал весьма неприятную для себя новость — из-за кризиса оно временно сворачивает свою деятельность, а потому публикация его книги откладывается на неопределенный срок.
