Поезд следует в ад | страница 11



А вот и знакомая дверь. Ключ дрожит в замке — руки устали. Один поворот, второй… Все, наконец-то она дома. Можно бросить сумки прямо у порога, скинуть туфли, упасть на жесткий коротковатый диванчик, вытянуть ноги и закрыть глаза. Разобрать покупки — это все потом, потом. Сейчас она слишком устала.

Она хотела только немного отдохнуть, но сама не заметила, как задремала. Ей приснилась маленькая девочка за роялем, сосредоточенно перебирающая ноты. Вот он, «Детский альбом» Чайковского, с потертой и чуть надорванной на уголке обложкой. Девочка устанавливает его перед собой, устраивается поудобнее на вертящемся стульчике, глубоко вздыхает, будто собираясь с мыслями… Потом опускает руки на клавиши и начинает играть.

Играет она хорошо, даже удивительно, как ее маленькие пухлые пальчики могут извлекать из инструмента столь гармоничные звуки. Она как будто вся уходит в музыку, ее глаза полузакрыты, она раскачивается всем телом в такт мелодии… Маленькая девочка, глаза как вишни. Черные кудрявые волосы схвачены белыми бантами.

«Вот какой я была двадцать пять лет назад», — подумала Анна и проснулась. Она открыла глаза и почувствовала, что плачет — тихо и безнадежно. А тут еще и рука разболелась — напомнил о себе старый перелом. К дождю наверное, осень ведь. Анна привычным жестом потерла ноющее запястье.

Она встала, отерла слезы с лица и пошла в ванную — умыться холодной водой. Завтра у нее уроки, неприлично являться с зареванной и опухшей физиономией. Мутноватое зеркало над раковиной бесстрастно отразило ее лицо — бледное, усталое, круги под глазами, привычно опущенные уголки губ, начинающиеся морщинки, нос-рубильник, спутанные тусклые волосы… Анна посмотрела на себя еще раз — и расплакалась снова.

Она не знала, сколько времени просидела так на краю ванны, плача под шум льющейся из крана воды. Ей казалось, что вся ее жизнь сейчас подошла к роковому пределу, за которым начинается небытие. Ведь что еще остается человеку, который каждый день тянет унылую лямку неизвестно зачем? А ведь она окончила консерваторию и подавала когда-то большие надежды, была у нее и заботливая семья, и талант, и любимое дело, и даже муж…

Только вот не надо об этом вспоминать. Анна давным-давно себе запретила. Очень больно это — вспоминать. Она потратила слишком много времени, чтобы забыть о красивом проходимце, который сломал ей жизнь.

А что осталось теперь? Одиночество. Вот эта конура в хрущобе, которая только по недоразумению называется двухкомнатной квартирой. Она оказалась здесь после долгого и унизительного размена жилплощади по решению суда, когда ей уже было все равно, куда ехать. Уроки музыки. Ученики, изводящие своей тупостью и деревянным слухом. «И раз, и два, и…» Порой она с трудом сдерживает раздражение.