Джайлз слегка переместился на неудобном стуле.
— Конечно. Как вам будет угодно.
Лорд Драйден тоже пару раз кашлянул и похлопал себя по карману.
Джайлз сунул руку в карман и достал небольшой футляр. По предложению старого лорда они зашли в ювелирную лавку по дороге к леди Диэрсли.
— Я собирался послать это вам по почте, — соврал он, передавая футляр возникшему перед ним слуге, который и вручил подарок Софии. — Это знак моего восхищения.
Он молча наблюдал, как она равнодушно приняла футляр. Но когда она открыла его, он с удовлетворением заметил, как ее глаза завороженно округлились, узрев бриллиантовое ожерелье, украшенное крупными сапфирами.
— Оно великолепно, — прошептала она. Медленно, словно в благоговении, она вынула ожерелье из футляра, чтобы и тетушка смогла полюбоваться им.
Джайлз с изумлением наблюдал, как его невеста поворачивает ожерелье так и этак, чтобы камни поймали свет и засверкали во всем своем великолепии. Сейчас она напоминала скорее любовницу, оценивавшую знак признательности любовника и то, стоит ли терять с ним время или нет. В зависимости от его щедрости. Когда она подняла глаза и заметила его пристальный взгляд, то замерла, и ожерелье выпало из якобы мгновенно обессилевших пальцев на ее колени. Она потянулась за своим платочком, поднесла его к губам, снова воздвигнув между собой и присутствующими барьер болезни.
— О Боже милостивый! Это же против всяких правил! — Леди Диэрсли вдруг подскочила на диване, будто ее ужалила оса. — Это же день свадьбы, София! И твой жених не должен видеть тебя до самой церемонии.
Она ткнула в сторону Джайлза пальцем и шариком покатилась к нему.
— Вам нужно немедленно покинуть наш дом! Ну же! Быстрее!
Схватив Джайлза за руку, леди Диэрсли заставила его встать и потянула к двери.
— Идите же, вы должны немедленно покинуть нас.
Джайлз, спотыкаясь и подталкиваемый прыткой будущей родственницей, уже почти дошел до двери, когда решил оглянуться. Он увидел, что его невестушка довольно улыбается сама себе. Это не предназначалось ни для чьих глаз. Разглядывая его подарок, она улыбалась по какой-то личной причине. Сверкающие сапфиры отлично подходили к ее глазам, теперь ясным и горящим внутренним огнем.
От его опытного глаза, видавшего всякие превращения, не укрылось, что ее фигура заметно выпрямилась, цвет лица улучшился. На какие-то секунды нечто живое и энергичное поселилось в этой особе с ледяными руками.
Она выглядела почти прекрасной.
