Эмма заходила по комнате, подбирая то одну мелочь, то другую, и заталкивала их в свой небольшой черный кожаный саквояж.
— Нет, — проговорила она, — все равно не понимаю, как нам удастся провернуть дельце, если мы не собрали и трети нужной суммы. Как же мы сумеем выкрутиться без золота Делани?..
Она вдруг замолчала и внимательно посмотрела на дверь. За деревянной панелью послышались звуки чьих-то крадущихся шагов.
София закусила губу и тоже прислушалась. Ее добропорядочная тетушка вполне могла решиться на подслушивание. Через минуту шаги удалились и раздались уже со стороны лестницы. София кивнула Эмме, что опасность миновала.
Голос Эммы снизился до пронзительного шепота:
— Без этих денег мы рискуем погибнуть.
Она с глубокомысленным видом пожевала торчавшую меж зубами трубку, закрыла саквояж и поставила его рядом с багажом Софии.
— Вообще-то в крайнем случае можно воспользоваться теми пластинками, которые вы выкрали у лорда Лайла. Возьмем и сами напечатаем столько денег, что будем богаче всех, — внесла она лихое предложение.
— Ты знаешь не хуже меня, что поддельные ассигнации Лайла могут обмануть лишь отчаявшихся вдов или тупоголовую деревенщину, — резко ответила София, не склонная сейчас шутить. Когда она обнаружила в сейфе Лайла пластинки для печатания ассигнаций, введенных во Франции революционным правительством, она испытала шок. Фабриковать фальшивые деньги — это гнусность, которую она не позволит ему продолжать. И забрала пластинки с собой, конечно, из желания досадить этому мерзкому типу. — Нам нужно золото, Эмма, а не фальшивые бумажки. И мне придется отыскать кого-нибудь, кто сумеет раздобыть этот металл — хоть из воздуха.
— Тогда вам никак нельзя было упускать лорда Делани прошлой ночью. Его золото очень даже пригодилось бы, — проворчала компаньонка.
— А кто сказал, что мы собираемся покинуть Лондон без сокровищ Делани? — София поднялась со стула и подошла к разложенным на кровати платьям. Выбрав наряд глухого фасона из белоснежных кружев и лент, она протянула его Эмме, чтобы та оценила ее выбор критическим оком.
Эмма нервно задымила трубкой, табачный дым заклубился и окутал заговорщиц.
— Так вот вы что задумали! Понимаю. Никто не ожидает, что вы будете на балу две ночи подряд!
Замахав руками, пытаясь разогнать дымовую завесу, София нахмурилась. Она открыла окно, чтобы проветрить комнату от едкого запаха табака.
— И когда ты только перестанешь смолить эту гадость? Если тетя Эффи застанет тебя курящей, тебе немедленно укажут на дверь.
