Нет, мгновенно понял он. Ни за что. Это понимание основательно испугало его. Если эта женщина обладает такой властью, что заставила его забыть совсем недавнюю клятву невесте, то разве ей не под силу заставить его забыть и другие клятвы? Например, его долг расследовать дело о предательстве Уэбба?
— К чему вся: эта конспирация? — спросил он. — После того, что произошло между нами, вы не хотите сказать мне даже, как вас зовут?
Она покачала головой и отвела глаза:
— Не просите меня об этом. Я лучше промолчу, потому что не имею права проговориться.
Эти слова мгновенно пробудили его подозрительность. Он доверился ей настолько, что даже позволил сделать себя беспомощным в темноте, позволил ей завязать себе глаза. А она не желает поступиться даже в мелочах! Дьявол бы побрал эту ведьму и все ее секреты!
Джайлз потянулся за штанами и поспешно надел их на себя. Отступив от женщины, которую только что пылко обнимал, он пятился от нее, пока не уперся спиной в какой-то. памятник.
Эта загадочная сирена стремилась завладеть его душой! Она утверждала, что не хотела бы разочаровать его, но и отказывалась сказать, кто она на самом деле.
А что она нашептывала Лайлу или Ростлэнду, перед тем как украла их драгоценности?
Не такие ли слова шептала она и юному Уэббу, прежде чем передать его в руки Комитета общественной безопасности?
И даже если она не выдавала Уэбба, Джайлз уже не мог испытывать к ней то безраздельное доверие, которое еще совсем недавно заполняло его. Он стоял на парижском кладбище, едва одетый, прислонясь к холодному мрамору памятника, и стынь постепенно входила в его кровь, изгоняя остатки пламенной страсти, еще недавно бурлившей во всем его теле.
Что она собирается украсть у него? У Делани — золото и драгоценности, у Уэбба, возможно, жизнь. Единственно, что могло заинтересовать эту женщину в нем и стать для нее своеобразным вызовом, была его душа.
Черта с два! Она была права. Надо было сразу кончать с этим делом, а не тянуть. Но ведь он, как последний идиот, увлекся в азарте тем, что надо до конца сорвать маску с нее. Только набитый дурак мог поверить, что она позволит ему это. Она пошла даже на то, чтобы пустить его в свои объятия, завлекла его. Она будет дразнить его, разрешив мимолетно взглянуть то на одну частичку себя, то на другую, но никогда не откроет ему полностью того, чего он жаждал. Правды.
До тех пор, пока ей самой это будет уже не важно. Но он не собирается следовать за ней послушной тенью и быть мальчиком на побегушках! И не будет играть в ее опасные игры!
