Дина бросила в костер кусок дерева.
– Как прикажешь отличить друзей от врагов?
– Гм, трудно сказать, – признался он. – Как бы то ни было, если кто-то покажется в виду острова, нам первым делом нужно будет спрятаться, если, конечно, найдем куда. А уж потом будем выяснять, кто нас посетил – друзья или враги. Это станет ясно из их разговоров. Только вот дров нам нужно натаскать еще целую кучу, Дина. Потому как они сгорают в мгновенье ока.
Закончив свою работу, Джек и Люси отправились друзьям на подмогу.
– Ну, катер мы очистили до последней крошки, – доложила Люси. – Там теперь днем с огнем ничего не найдешь. Во всяком случае, голодная смерть нам теперь не угрожает, а когда кончатся запасы лимонада, перейдем на водичку из нашего каменного резервуара. Не пора еще обедать?
– Пора! – с готовностью откликнулся Филипп. – Есть хочу зверски. Давайте пообедаем здесь, наверху, а? Или это слишком хлопотно? Кому-то одному все равно надо оставаться здесь, чтобы следить за огнем.
– Ну, так быстро он не прогорит, – решила Люси. – Наложите только сверху побольше водорослей. Эти консервы меня доконали. Я не могу их больше таскать. Поедим лучше в Ночной долине, где у нас все под рукой.
Они спустились в Ночную долину и уселись на землю возле палаток, полотнища которых громко хлопали на ветру. Люси открыла консервы и выложила их содержимое на тарелки.
– Вашему вниманию предлагаются лососина, галеты, масло, помидоры и груши, – объявила она.
И Воркун с Курлыкой подобрались поближе, чтобы тоже принять участие в пиршестве. Будь их воля, лососину они уничтожили бы без посторонней помощи. Кики больше волновала судьба груш, но, как он ни суетился, ему была выдана на пропитание одна-единственная.
Когда все насытились, Джек удовлетворенно откинулся назад.
– Какое счастье, что у нас целая груда вкуснейших консервов! На сытый желудок как-то легче сносить удары судьбы. Приключения без достаточного пищевого рациона были бы совершенно невыносимы. Кики, обжора несчастный, немедленно вынь клюв из банки! Ты самый прожорливый попугай, каких только земля рождала.
К пяти часам ветер достиг небывалой силы. Его порывы, как удары плети, со свистом обрушились на морскую гладь, окружающую остров, и погнали табуны вздыбленных, яростно ревущих волн к берегу, с грохотом обрушивая их на крутые береговые утесы. Морские птицы, будто следуя чьим-то призывам, возбужденной вереницей выбирались из своих убежищ и с громкими криками грудью бросались со скал в ревущую стремнину. Секущий ветер стремительно подхватывал их тела и нес сквозь мириады брызг и возмущенные воздушные потоки. Они любили бурю, это была их стихия.
