Жизнь при дворе стоила недешево, а Робин был весьма расточителен. Спустя пару лет он так сильно залез в долги, что решил, по примеру многих обнищавших героев, сбежать за море. Вместе с Уолтером он тайно выехал в Плимут, чтобы присоединиться там к экспедиции адмирала Дрейка, направляющейся к берегам Португалии. В Португалии пришлось несладко, но добыча оказалась такой незначительной, что не могла поправить дел графа Эссекского. Королева сердилась на него все время, пока его не было, и простила его сразу, как только он вернулся. Она даже одолжила ему денег, чтобы он смог на время откупиться от кредиторов.
Итак, карьера его была на самом пике, и Пенелопа всегда была рядом с ним – и при дворе, и в Уонстеде, где ей часто приходилось исполнять роль хозяйки дома. По правилам наследования все имущество Лейстера отошло к нему, ведь именно он – а не вдова Лейстера или семейство Сидни – стал настоящим его наследником и правопреемником.
Поместье в Уонстеде было любимым местом пребывания Пенелопы, гораздо более дорогим ее сердцу, чем Лиз или даже Чартли, где она провела свои детские годы. Даже старые воспоминания не могли ослабить ее удовольствие от жизни в уютном доме из красного кирпича, построенном на опушке леса в загородном поместье, не лишенном, однако, городского лоска, – Уонстед находился достаточно близко к Лондону и являлся свидетелем официальных визитов и празднеств.
В начале лета 1580 года здесь собралась небольшая компания друзей – супруги Уиллоубай, Роджер Уильямс, Чарльз Блаунт и еще несколько человек, включая леди Сидни. Это стало небольшим сюрпризом, так как Франческа – тихая, красивая и умная особа, которая так и не вышла вторично замуж, несмотря на четыре года вдовства, – не принадлежала к придворному кругу. К тому же она снова была в трауре, поскольку незадолго до того умер ее отец, и Пенелопа удивилась, зачем ее пригласили.
Робин ожидал, что его гости будут не менее активны, чем он сам. В первый день, не обращая внимания на удушающую июньскую жару и на то, что лес в окрестностях Уонстеда был очень густым, он потащил всех на охоту.
– Представляю, что из этого выйдет, – жаловался Чарльз, сидя на моховой кочке во время традиционной трапезы перед охотой. – Я буду до вечера скакать то в одну сторону, то в другую, с луком и стрелами у седла, и за весь день не увижу ничего, что могло бы сойти за добычу, в такой чаще можно смело завязывать себе глаза толк будет тот же.
