– Хвала небесам, мы от него избавились, – сказал Робин. Он уже начал приходить в себя после тряски в карете. – Пенелопа, принеси мне, пожалуйста, чернил и бумаги. Мне нужно написать письмо.
– Сейчас не время писать письма.
– Я должен написать одно.
– Ее величеству?
Он нахмурился:
– Да, ей тоже нужно написать. Господи, она придет в ярость! Но сначала я должен послать весточку Чарльзу Блаунту, а эта задача посложнее.
– Зачем? – спросила она. Затем добавила: – Если у тебя просто записка, я могу отнести ее. Он сейчас здесь.
– Да? – Пальцы Робина с силой сжали край простыни. – Пенелопа, ты не приведешь его ко мне?
Она было заупрямилась, но он так настаивал, что в конце концов ей пришлось согласиться. Она нашла Чарльза и проводила его до спальни Робина.
Робин поднялся повыше на подушках и нерешительно обратился к Чарльзу:
– Сэр Чарльз, я не успокоюсь, пока моя совесть не будет чиста перед вами. Теперь я понимаю, насколько я был не прав в отношении вас, и не только вчера, но и много раз до этого. – Признание доставалось ему нелегко, но он заставил себя смотреть в глаза человеку, нанесшему ему рану. – Я хочу выразить свое глубочайшее сожаление... Мне действительно очень жаль.
– Уважаемый лорд, вам не нужно более ничего говорить. Это будет излишним. Мы уладили все наши разногласия и можем начать с чистого листа. Я всегда хотел быть вашим другом, а не врагом. – Чарльз протянул руку, и Робин схватил ее и тихо сказал:
– Я не заслуживаю такой щедрости.
Пенелопа с изумлением смотрела на них. Какие все-таки мужчины странные!
– Я хотел бы сделать признание, – заявил Чарльз. – Мое тщеславие было столь велико, что я считал, будто смогу разоружить вас, не проливая крови. Грех гордыни, за который я жестоко наказан.
– Не будем об этом! Я рад, что дрался лучше, чем вы ожидали, – воскликнул Робин.
Пенелопа ушла, а когда вернулась с миской куриного бульона, они уже дружески обсуждали, в какую тюрьму посадят Чарльза, и спорили о достоинствах тюрем Маршалси и Флит.
– Это ненадолго, – сказал Робин. – Я непременно уговорю ее величество, если только еще не окончательно потерял ее расположение. Дорогая сестрица, неужели я должен это есть? Сэр Чарльз не зубы же мне выбил.
– Так велел доктор Лопез, – невозмутимо ответила Пенелопа. – А вы не слишком все драматизируете? Может, королева смилостивится?
– Не думаю, – заметил Чарльз. – Ведь я нарушил ее строгий запрет и к тому же ранил одного из самых ближайших ее подданных. Нужно, наоборот, радоваться, леди Рич. Еще некоторое время назад не миновать мне публичной казни в Тайберне.
