– Женские козни? Почему я должна их бояться? За пять лет я ко всему привыкла.
– Я знаю, ты рассерженна и расстроена. Но, судя по твоему отклику на мой последний поцелуй, ты прекрасно знаешь, что брачная ночь – не самое худшее, что может быть в жизни. – Он помолчал, и непреклонное выражение его глаз сменилось лукавым блеском. – Я с радостью позабочусь о том, чтобы ты получила не меньше удовольствия, чем я.
До последней минуты Ивейна даже не думала об этом. Ею управлял гнев. Она схватила лежащий на кровати кинжал, вскочила на ноги и пошатнулась, когда мягкий тюфяк неожиданно прогнулся под ее тяжестью.
– Еще не поздно передумать, – объявила она, отбросив в сторону ножны и угрожающе взмахнув обнаженным клинком.
Блеск в глазах Рорика тут же угас. Он выпрямился, не отрывая взгляда от ее лица.
– И что ты собираешься делать с этим кинжалом? – с угрозой поинтересовался он.
Ивейна не ответила: она изо всех сил старалась удержать равновесие. Неудивительно, что постель показалась ей такой мягкой. Какой дурак придумал набить тюфяк перьями? На английском соломенном тюфяке ей было бы гораздо удобнее.
– Положи нож, Ивейна. – Рорик шагнул вдоль кровати.
Ивейна попятилась.
– Когда ты поклянешься дать мне отсрочку, – ответила она.
– А если не поклянусь? – Он сделал еще один шаг. – Ты искромсаешь меня на куски этим кинжалом?
– Нет. – Ей в голову пришла одна мысль. – Я… Не подходи! – Она взмахнула кинжалом, чуть не упав при этом.
– Господи Иисусе! – воскликнул Рорик. – Брось этот проклятый ножик, пока не порезалась.
– Что? – Она изумленно моргнула. – Что ты сказал?
И тут он ринулся к ней.
Ивейна отпрянула, пытаясь увернуться. Ее нога зацепилась за завернувшийся край медвежьей шкуры, и она покачнулась, резко опустив вниз руку, в которой держала кинжал. Колено обожгло пламенем. Со сдавленным криком девушка рухнула на постель.
– Дура! – процедил Рорик сквозь зубы, вырвав у Ивейны кинжал. – Кого ты хотела убить? Меня или себя?
– Никого, – ответила девушка. – И если ты прекратишь выкручивать мне руки, я объясню, что собиралась сделать. С пальцем, а не с коленкой.
Она ни в чем не раскаивается. Рорик скрипнул зубами от злости. Выходка этой маленькой мерзавки стоила ему десяти лет жизни. Если бы не ее кровь…
Он уставился на темное пятно.
– Проклятье.
– Минуту назад ты сказал кое-то другое.
– Забудь о том, что я говорил минуту назад. Лучше думай о том, что я сейчас с тобой сделаю.
– Я всего лишь хотела порезать палец. – Ее ресницы дрогнули. – Но и это сойдет.
