Танаров так же щелкнул шпорами, но ничего не сказал.
- Ты! - слишком серьезно ответил Санин сестре.
- Конечно, конечно... красота, и прибавь, неописанная! - засмеялась Лида и бросилась в кресло, скользнув взглядом по лицу брата. Подняв обе руки к голове, отчего выпукло обрисовалась высокая упругая грудь, она стала откалывать шляпу, упустила в песок длинную, как жало, булавку и запутала в волосах и шпильках вуаль. - Андрей Павлович, помогите!.. - жалобно и кокетливо обратилась она к молчаливому поручику.
- Да, красота! - задумчиво повторил Санин, не спуская с нее глаз.
Лида снова покосилась на него недоверчивым взглядом.
- Все мы здесь красавцы, - сказала она.
- Мы что, - блестя белыми зубами, засмеялся Зарудин, - мы только убогая декорация, на которой еще ярче, еще пышнее обрисовывается ваша красота!
- А вы красноречивы! - удивился Санин, и в его голосе неуловимо прозвучал оттенок насмешки.
- Лидия Петровна хоть кого сделает красноречивым! - заметил молчаливый Танаров, стараясь отцепить шляпку Лиды и дергая ее за волосы, отчего она и сердилась и смеялась.
- А и вы тоже красноречивы! - удивленно протянул Санин.
- Оставь их, - с удовольствием, неискренно шепнул Новиков.
Лида, прищурившись, посмотрела прямо в глаза брату, и по ее потемневшим зрачкам Санин ясно прочел:
- Не думай, что я не вижу, кто это такие! Но я так хочу! Это мне весело! Я не глупее тебя и знаю, что делаю!
Санин улыбнулся ей.
Шляпка наконец была отцеплена, и Танаров торжественно перенес ее на стол.
- Ах, какой вы, Андрей Павлович! - мгновенно меняя взгляд, опять жалобно и кокетливо воскликнула Лида, - вы мне всю прическу испортили... Теперь надо идти в дом...
- Я этого никогда не прощу себе! - смущенно пробормотал Танаров.
Лида встала, подобрала платье и, возбуждающе чувствуя на себе взгляды мужчин, безотчетно смеясь и изгибаясь, взбежала на крыльцо.
Когда она ушла, все мужчины почувствовали себя вольнее и как-то сразу опустились и осели, утратив ту нервную напряженность движений, которую все мужчины принимают в присутствии молодой и красивой женщины. Зарудин вынул папиросу и, с наслаждением закуривая, заговорил. Слышно было, что он говорит только по привычке всегда поддерживать разговор, а думает совсем о другом.
- Сегодня я уговаривал Лидию Петровну бросить всей учиться петь серьезно. С ее голосом карьера обеспечена!
- Нечего сказать, хорошая дорога! - угрюмо и глядя в сторону возразил Новиков.
