– И тоже под землёй? – поинтересовался Лео.
– А как же? Конечно, под землёй.
– Вы, вероятно, от кого-то скрываетесь? – Сплинтер упорно продолжал называть Джулиана на «вы».
– Нет, Сплинтер. Вообще-то я давно ждал от вас этого вопроса и конечно же, при желании мог придумать хоть целый ворох историй о бедном, не понятом никем художнике, который прячется от жестокой действительности в мрачных катакомбах… Я никогда ни от кого не прятался. И никто пока ещё за мной не гонялся.
– Но зачем же тогда молодому, полному сил мужчине и красивой девушке добровольно хоронить себя в канализации? Ведь вы приличный врач и, судя по вашим словам, профессионал-кукловод, который как пить дать мог бы заработать на хорошую квартиру в Бруклине, – продолжал гнуть свою линию Сплинтер.
Джулиан с минуту пристально смотрел на Сплинтера, а затем сказал:
– Вы просто не знаете, где живёте. Здесь, под землёй, – прекрасный, ни на что не похожий мир, который я очень полюбил. И я хочу жить именно здесь. Мне не нужен ни Бруклин, ни Манхэттен, ни Беверли-Хилл.
– Что же здесь прекрасного? – с удивлением переспросил Леонардо, окинув взглядом комнату Джулиана.
– Ты не там смотришь, старик, – с улыбкой ответил мулат. – Это всё камуфляж. Настоящая подземная жизнь не здесь.
– А где же?
– Я обязательно покажу её как-нибудь тебе. Вот Марика, например, уже видела. И она никуда отсюда не уедет.
– Да, но вы вчера говорили, что только недавно переселились в эту комнату, – вспомнил подозрительный Сплинтер. – А где вы жили до этого?
– Мы жили в Бостоне. Но тоже под землёй. Там было сыровато для Марики. Она у нас любит покашлять.
Джулиан обнял девушку за плечи и прижал к себе.
– Но тогда ей лучше было бы и в самом деле переселиться в нормальную отапливаемую квартиру, – заметил учитель.
– Нет, Сплинтер, я уже пробовала, – ответила Марика. – У меня сильная аллергия на пыль. Достаточно одной пылинке появиться в воздухе, как меня всю начинает просто выворачивать от кашля.
– Да, это так, – подтвердил Джулиан. – Поэтому Марика летом почти не выходит на улицу. И поэтому она у нас такая бледненькая.
Гости как по команде дружно посмотрели на Марику. Та невольно поёжилась.
– Итак, я рассказываю дальше? – переспросил Джулиан, выпуская через ноздри очередную порцию дыма.
– Да, конечно, – подтвердил Дон. – Извини, Джуд, что перебили тебя.
– Ничего, – отмахнулся Джулиан и продолжил свой рассказ:
– Мать моя умерла во время родов. Отец работал врачом в одной из частных клиник в Бостоне. Он очень много поездил по свету и почти всегда брал в очередное путешествие и меня. Больше всего меня тянуло, как это ни банально, в Африку. Побывав как-то раз в Каире, я навсегда полюбил Египет. Отец говорил, что наши предки жили когда-то в этой стране и уехали оттуда в позапрошлом веке. Вернее, их вывезли работорговцы. С тех пор, как я узнала об этом, белые люди начали меня раздражать. Единственное исключение – это Марика…
