Она взяла пульт, прошлась по остальным каналам. «MTV». «Новости» и «Спортивный канал» её не интересовали. Дальше тоже не нашла ничего интересного. На одном была религиозная передача, на другом – какое-то идиотское шоу с клоунами и шариками. Ещё по одному показывали очередной мексиканский сериал.
Каролин вернулась к тому же фильму тридцатых годов. Главные герои уже признавались друг другу в своих чувствах:
– И ты не оставишь работы после нашей свадьбы? – спрашивала журналиста девушка.
– Я ещё не думал над этим вопросом, но, наверное, что работу свою даже будучи миллионером не оставлю, – отвечал ей главный герой.
– Но я надеюсь, что ты не будешь больше писать про богатых, что они такие бездельники и живут только на проценты?
– Я уверен, что они такие же труженики, как и чистильщики сапог, и пекари, и полицейские.
– Но причём тут полицейские, – надула губки героиня.
– Да так, к месту пришлись, ведь нужно же кому-то с честными гангстерами бороться…
Каролин от этих слов опять потянуло на сон, хотя она и старалась досмотреть этот фильм до конца. Сказывалась усталость после дороги, после дневной прогулки по набережной вместе с бабушкой, а также посещения статуи «Свободы».
Сквозь полудрёму Каролин услышала, как девушка из фильма произнесла:
– Я думаю, что у нас все дни совместной жизни будут такими счастливыми, как и сегодня. А ты как думаешь, дорогой?
– Конечно… – ответил ей очаровательный Гейбл Кларк.
Но докончил он фразу на повышенной ноте и каким-то не своим хриплым голосом:
– …Хотя меня совсем не интересует, что ты думаешь по этому поводу!
Резко брошенная фраза главного героя заставила Каролин вздрогнуть. Сон как рукой сняло. Она с удивлением посмотрела на экран.
Чёрно-белый фильм в телевизоре вдруг окрасился. Вместо красавца Гейбла Кларка, главную героиню держал в объятиях какой-то безобразный человек с обгоревшим лицом и крючковатым носом в чёрной мятой шляпе и грязном красно-зелёном свитере.
Человек в шляпе поднял свою руку, замахиваясь на актрису. На этой руке неожиданно появилась перчатка, напоминающая лапу хищной птицы, с огромными острыми когтями-лезвиями. Та безуспешно пыталась вырваться из его цепких объятий и истошно кричала…
– Что за чушь, – произнесла Каролин.
И тут изображение на экране исчезло, вместо него появилось мельтешение и бегущие полосы. А из динамиков продолжали раздаваться женские крики и громкое рычание невесть откуда взявшегося человека в шляпе.
Каролин помотала головой, думая, что все это ей приснилось. Изображение на экране все не появлялось. А крики усилились. Каролин ущипнула себя за щеку. Почувствовав боль, она подумала: «Это, наверное, на студии какие-то накладки».
