Черепашка Микеланджело, а попросту Мик, был титаном. Он умел все или почти все: великолепно владел каратэ, ушу и дзюдо, знал пять языков, два из которых были древнейшие – древнеяпонский и латынь. Чудесно рисовал и играл в шахматы, недурно пел. Впрочем, друзья обвиняли иногда Мика в занудливости, но, поостыв, списывали все на его разностороннюю натуру. Вот чего не умел Микеланджело, так это врачевать. Сколько было случаев, когда Мик невольно становился безучастным свидетелем смерти многих и многих людей и ничего не мог поделать. Он страшно переживал из-за этого и всеми силами старался научиться врачевать по-волшебному, чтобы быть не хуже других.
– Ничего у меня не получится, – ворчал, бывало, он, сидя в древнейшей химической библиотеке Пэнкстон.
– Эй, Мик! Ты уже стал разговаривать сам с собой! – поддевал его обычно Рафаэль, обожавший подтрунить над лучшим другом.
– Ас кем же мне разговаривать, раз вы сторонитесь меня, – отзывался Мик.
– Ну, что ты, Мик! Мы любим тебя и желаем добра, но, по-моему, ты несколько заучился. А ты сам как считаешь, приятель?
– Может быть. А что, у тебя есть другие, более интересные предложения?…
И так бесконечно.
Рафаэль был самым младшим из всей этой веселой компании и, наверное, потому самым озорным. Он очень хорошо играл в футбол и был отличным танцором. Бывало, он даже смеялся над своими более неуклюжими друзьями:
– Ну, что же вы? Давайте, как я! – кричал он друзьям, отбивая чечетку.
– А мы и так, как ты – такие же зеленые, – первым находился, что ответить сообразительный Донателло.
– И только! – парировал Рафаэль, продолжая свой виртуозный танец.
Рафаэль также любил сладости, но в отличие от Леонардо, совсем не толстел. Еще он обожал читать фантастику, ну, а, на худой конец, не брезговал сказками. Кроме того, Рафаэль был невероятным выдумщиком и обожал всякого рода розыгрыши. Однажды он почти всерьез уверил друзей, что собирается… жениться. Он говорил, что нашел себе очаровательную девушку, совсем не хуже Дюймовочки, и что он до поры до времени прячет ее, боясь, что она испугается вида его друзей. И только Донателло не поддался на розыгрыш Рафаэля.
– А ты, наверное, отличаешься от нас так же, как жаба-сын от жабы-матери в сказке Андерсена? И потому-то тебя она и не боится, твоя таинственная, любимая невеста, – лукаво говорил он.
– Приятель Донателло, да ты просто завидуешь мне, – самоуверенно заявлял Рафаэль.
– Ничуть. Ведь я не собираюсь жениться, я прирожденный холостяк!
