– Да ты стала мне дороже прежнего, когда я узнал, что ты лиса. Именно сегодня, в лунном сиянии, я полюбил тебя всей душой, – прижимая Мэри к себе, ответил Генри.
– Это меня-то? – удивилась Мэри. – А ведь я затаила сильную обиду на вас. Чтобы отплатить врагу, я нарочно обернулась девушкой и познакомилась с вами, чтобы напустить порчу.
– Что ж, обида твоя понятна. А что ты называешь порчей? Если имеешь в виду то, что ты открыла мне на многое глаза, так это польза, а не порча.
Девушка вздохнула с облегчением.
– Лисьи чары позволяют мне без труда видеть и слышать все, что происходит во дворце и во всей округе. Я раскрывала тайны, мутила воду и с преданным видом докладывала только о дурном единственно для того, чтобы, в конце концов, погубить тебя. Если ты посвящен во все тайны и до твоих ушей доходит все злословие, это должно привести к неверным шагам, – так я думала. У меня на уме было только одно – влить яд сомнений в твою душу, толкнуть на путь ошибок, жестоких поступков и посеять раздор между тобой и твоими подданными. Не говоря уж о том, что каждую ночь я соблазняла тебя, тянула в пучину разврата, потому что задумала уничтожить вашу жизненную силу до последней капли. Неужели такое коварство не отвращает вас?
– Ну что ты! – воскликнул наместник. – Я именно поэтому думаю, что ты самое прекрасное создание в мире.
Мэри, которую он все еще жадно притягивал к себе, задыхаясь, прижалась к его груди и зашептала:
– Сейчас все мои замыслы представляются мне глупостью. Я получила, живя с тобой, блаженство и благодарна тебе. А у тебя, с наступлением дня, мужская сила не идет на убыль. Она-то и удерживает меня в мире людей. Это сокровище для меня, неискушенной. Вопреки моему первоначальному желанию, в округе нет человека, который бы ненавидел тебя или таил на тебя злобу. Единственное, что доставляет тебе удовольствие – это убийство, а именно убийство не знает слабостей и ошибок. Люди, смотря на это, как на божий гнев, трепещут от страха и преклоняются перед тобой, как перед духом зла.
Наместник, содрогнувшись от такого сравнения, кивнул в знак согласия. И совершенно особое чувство испытал во сне доктор Круз. Он ощутил, как будто что-то входит в него и завладевает его душой полностью.
– Дух зла, значит, – повторил наместник. – Это, пожалуй, именно то имя, которое я искал. И я должен соответствовать ему своими поступками, потому что в этом мире – я единственный человек, ставший духом зла. Но ты говоришь, что не любишь меня, – и будто грусть мелькнула в его глазах.
