- Наши ребята из отдела по борьбе с наркотиками неплохо работают.
И кивнул Вышинскому.
- Пойдем, старина. Пора заняться делом.
- Что собираетесь предпринять? - поинтересовался я.
- Попытаемся поймать Билла. Если не получится, займемся чем-нибудь другим. Ночка может выдаться горячей.
Вышинский сел за руль. Шапиро начал было устраиваться сзади, но потом повернулся ко мне.
- На вашем месте я не стал бы слишком часто появляться в компании полицейских. Если дочка вашего клиента решила от вас отделаться, это отчасти потому, что она встречала вас в одной компании с полицейскими. Нам ещё не удалось как следует в ней разобраться. Если сумеете увести её отсюда - неплохо.
Я не ответил, не питая особой надежды.
- До свидания, лейтенант.
- Пока, Мак.
Они уехали, я пересек улицу и подошел к своей машине. А устроившись за рулем, спросил себя, куда же ехать. Суп "креплах" продолжал согревать желудок, это настраивало на благодушный лад. Ласкало душу воспоминание об уютной постели в отеле. Нет, день ещё не кончился, не время для глупостей.
Ладно, будем вести себя осторожно. Но вести себя осторожно в Лос-Анжелесе очень опасно.
Кончилось тем, что я решил найти Бернарда Рейнхарта, завел мотор и двинулся в сторону бульвара Робертсона. Через пятьсот ярдов я остановился и отправился на поиски телефонной будки. Телефонистка ответила, что хозяина нет. Я назвался и вернулся в машину. Офис на бульваре Робертсона был моим последним шансом. И даже если там никого не будет, это поможет убить время.
Движение на улицах было достаточно плотным, и когда я добрался до бульвара Робертсона, уже стемнело. У дома 1226 машин почти не было. Во дворе горели фонари. Окна всех офисов давно погасли, свет пробивался лишь над полированной дощечкой с номером 18.
- Если он собирался со мной встретиться, - буркнул я, поднимаясь по лестнице, - то должен был ответить на звонок.
Подойдя к двери, я решил, что просто скажу:
- Привет, Рейнхарт, я решил заскочить ненадолго.
Потом я постучал, не дождался ответа и постучал снова.
Ничего.
Вышел, забыв выключить свет? - подумал я. - Какая безответственность!
Я развернулся, но потом скорее по привычке нажал на ручку двери. Она открылась, я оказался в приемной. Рейнхарт лежал, вытянувшись во весь рост и ткнувшись лицом в ковер; голова и плечи были в приемной, все остальное в кабинете. Он был в сознании. Услышав мои шаги, он приподнял голову и прикрыл её руками, словно пытаясь защититься.
