– Черт, – проскрежетал он сквозь зубы.
Гвен облизнула губы. Она выглядела удивленной и покорной, именно такой, какой она ему нравилась.
– Что?
Не успел Этан ответить, как двери тихо открылись и в кабину вошел пожилой джентльмен в твидовом пиджаке. Он коротко улыбнулся им обоим и повернулся лицом к дверям. Гвен встала точно также.
Вот недостаток всех многоквартирных домов, подумал Этан. Жильцы давно поняли, что проще подняться с кем-то наверх, чем ждать, пока лифт спустится вниз.
Но хотя они больше не были одни, это не означало, что Этан прекратил делать то, что ему хотелось, в присутствии непрошеного спутника.
Когда они в молчании поплыли выше, он погрузил нос в шелковые пряди на затылке Гвен и глубоко вдохнул. Фруктовый аромат щекотал его ноздри, заставляя испытывать голод, совсем не связанный с едой.
Он провел рукой вниз по ее бедрам, к краю юбки, потом под него. Гвен нервно заерзала в попытке увернуться от его рук.
Если бы не джентльмен, который решил подняться вместе с ними, Этан нажал бы на кнопку и остановил лифт, чтобы заняться с ней любовью прямо здесь.
Когда колокольчик зазвонил снова, Этан увидел, что загорелся номер его этажа.
– Слава богу, – пробормотал он над ухом Гвен.
Двери раздвинулись, и он, быстро обойдя седовласого джентльмена, вывел ее в коридор. Этан был уже на полпути к своей квартире и доставал ключи из кармана, когда двери лифта закрылись.
Подойдя к двери, Гвен прислонилась к стене.
– Это было забавно, – сказала она, слегка усмехнувшись. – Я восхищена твоим самообладанием.
– Я тоже, – пробормотал он.
Честно говоря, он не понимал, как ему удалось так долго продержаться. Гремя ключами, он как назло не мог открыть замок.
– Ты не говорила мне, что носишь чулки, – пробормотал Этан смущенно.
– А ты не спрашивал.
– С этого момента все меняется. Я хочу знать, какое белье ты носишь все двадцать четыре часа в сутки.
Она засмеялась:
– Даже если я ношу старушечье трико?
Его губы дрогнули, а проклятый ключ наконец попал в замочную скважину.
– Неужели у тебя есть старушечье трико?
– У каждой женщины имеется хотя бы одна пара, потому что этот предмет очень просторный и удобный.
Этан скорчил гримасу, не уверенный, что ему понравилась картина, которую она нарисовала.
– Ну ладно, не старушечье трико, но все остальное.
Повернув ручку, он распахнул дверь, обнял Гвен одной рукой за талию, оторвал от пола и внес в квартиру. Как только дверь за ними захлопнулась, он повернулся и прижал ее к дверному косяку, о чем мечтал в своих фантазиях.
