– Отлично, – откликнулся герцог. Оставшись один, он обследовал бюро, обнаружил в левом нижнем ящике двойное дно и положил документы в этот тайник. Это не было удобное место для рабочих бумаг, но он подумал, что там документы хотя бы сохранятся. Морган сомневался, что они сослужат свою службу.
Он потянул за шнур колокольчика, чтобы потребовать кофе погорячее, но дворецкий не появился, и Морган понял, что шнур уже, должно быть, отвязали. Потеряв терпение, герцог натянул сапоги, кое-как заправил рубашку в брюки и отважился выйти в холл, чтобы докричаться до слуг.
Он сразу увидел Алису, а она его не заметила. Она стояла в конце холла, спокойно разговаривая с Недом. На ней было то самое бурое платье, что и при первой их встрече. Даже с такого расстояния он рассмотрел темные круги у нее под глазами – красноречивые знаки бессонной ночи. Она выглядела усталой, беззащитной и прекрасной.
Нед ушел, и Алиса пошла в сторону герцога. Увидев его, вся напряглась. Глаза ее заметались, и Моргану показалось, что она вот-вот отвернется и убежит. Но она сохранила достоинство.
Сердце Алисы бешено билось, когда она остановилась в нескольких шагах от Моргана. Волосы его были всклокочены, лицо небрито, ворот распахнут, а сама рубаха, расстегнутая до половины груди, вылезла из брюк с левого бока и болталась. Вид у него был неотразимый.
– Доброе утро, – произнес он голосом, севшим от неуверенности, что она ответит.
Она слегка поклонилась, не понадеявшись на свой голос. Они стояли, смущенно глядя друг на друга. «Я сейчас опять расплачусь», – вдруг поняла Алиса, всполошилась, отвернулась и быстро пошла прочь.
– Постой, Алиса! – воскликнул он просяще и двинулся за нею.
– Не надо! – взмолилась она, когда он схватил ее за руку. – Пожалуйста, оставьте меня в покое!
Морган вздрогнул, расслышав муку в ее голосе.
– Алиса, нам надо еще кое в чем в объясниться! Она подняла голову и уставилась на него так, будто он лишился рассудка.
– Я не хочу ничего больше обсуждать с вами, ваша светлость, – проговорила она устало. – Мы уже все обсудили. И говорить нам не о чем.
– Осмелюсь не согласиться, – заупрямился он, затем завел ее в библиотеку и закрыл дверь. Алиса уступила потому, что у нее уже не было сил сопротивляться.
– Во-первых, я хотел бы извиниться за… за все, – сказал он, запнувшись, и озадаченно обеими руками потер голову, стараясь собраться с мыслями. Это оказалось труднее, чем он предполагал. Алиса застыла у двери, готовая к бою, и вид у нее был, как у раненой лани.
