– Доброе утро, Трис, – зевнув, вымолвил Морган. – Чему я обязан за столь неожиданное удовольствие?
– Наконец! – воскликнул Тристан. – Если бы ты и в армии спал так же крепко, ты не прожил бы долго. Клянусь, Морган, я здесь уже минут пятнадцать, а ты все спишь, как убитый.
Морган расплылся в блаженной улыбке:
– Дождь не давал мне покою всю ночь, и я заснул, по-моему, только под утро.
Встав, Морган накинул на плечи халат. Из большого кувшина налил свежей воды в фарфоровый таз и принялся умываться.
– А для меня есть кофе? – спросил он младшего брата.
Тристан достал еще одну чашку, наполнил ее из большого серебряного кофейника и подал герцогу.
– Женщины очень волнуются по поводу отъезда в Рэмзгейт-Касл, поэтому я как доброволец отважился потревожить льва в его логове.
– Трис, ведь не так еще и поздно, – запротестовал Морган.
– Около полудня.
– Что?! – изумленно выкрикнул Морган. – Не может быть!
– Взгляни сам! – предложил Тристан, раздвинул тяжелые гардины, и в комнату хлынул яркий солнечный свет.
– Давно надо было уехать! Почему не разбудил меня раньше?
– Да все развлекался, – угрюмо ответил Тристан.
Усевшись в кресло с поблекшей плюшевой обивкой, лениво вытянул ноги, скрестил в лодыжках и принялся своими ясными голубыми глазами откровенно изучать лицо Моргана в зеркале, перед которым тот брился.
– Мне с Каролиной удалось затеряться в самшитовом лабиринте, и мы прекрасно проводили там время, пока Присцилла не свалилась на нашу голову, – Тристан тяжко вздохнул. – Ей-богу, у этой женщины и на затылке есть глаза!
– Наверное, тебе бы следовало пересмотреть дату свадьбы, перенести ее поближе, – заметил Морган сухо. – Ведь при таких темпах ты, не дожидаясь первой брачной ночи, затащишь Каролину в постель.
– А кто говорит об ожидании? – бесцеремонно отреагировал Тристан.
– Тристан, – голос Моргана посуровел. – Вынужден напомнить, братик, что к этому нельзя относиться с легкостью.
Морган уже был готов прочитать пространную пуританскую нотацию о пристойности, но спохватился. «Какое у меня право отчитывать Тристана, – подумал он, – после того, что произошло ночью у меня с Алисой в этой самой комнате?»
Тристан поднял руку и прервал словоизлияния старшего брата:
– Довольно, Морган. Ради Бога, поверь, до свадьбы я не стану подвергать опасности репутацию Каролины. Я слишком уважаю и люблю ее.
Искренние слова Тристана затронули больную струнку в душе герцога, но он быстро справился с чувством собственной вины. Оторвавшись от зеркала, он стер с лица остатки мыла и сделал большой глоток тепловатого кофе.
