– Выпейте, – посоветовал Морган, втискивая ей в левую руку бокал с изрядной порцией бренди. – Это поможет успокоить нервы.
Не вняв совету, Алиса вновь повторила свой вопрос.
– Несчастный случай – как можно знать это? – Отчаяние проступило в ее голосе. – Без расследования? А если это убийство?
– Все, Перкинз, – и герцог жестом отпустил дворецкого.
Они остались одни, и он опять взял Алису за руку. Ее затравленный взгляд растрогал его, но не остановил. Тщательно подбирая слова, он попытался объяснить:
– Мистер Бартлетт оказал вам, мисс Каррингтон, огромную услугу, – сказал он спокойным голосом. – Для всех, и особенно для вас, лучше так – без излишне пристального разбирательства.
Возникшую после этих слов напряженность Алиса разрядила, высказав вслух самое для нее страшное подозрение:
– Самоубийство? – выдавила она срывающимся шепотом. – Думаете, это было самоубийство?
– Могло быть, – ответил Морган уклончиво, не желая прямо подтверждать свое мнение, неприятное и ему самому.
– Думаете, надо оставить все как есть? – спросила она безжизненным голосом.
– Вероятно, это разумней всего.
– А что же мне теперь делать? – встревожилась она. – Ехать в Лондон на… на… – и не смогла выговорить то слово.
– Мистер Бартлетт сделает все необходимое. Велите ему доставить тело лорда Каррингтона сюда.
– Сюда? Зачем? Ведь Вестгейт-Мэнор больше не принадлежит семейству Каррингтонов.
– Не такой уж я изверг, чтобы отказать человеку в месте последнего успокоения. Разумеется, похоронят его здесь, – резко проговорил Морган, и из-за возникшего в нем чувства собственной вины слова эти прозвучали более жестко, чем ему хотелось бы.
– Спасибо вам, – сказала Алиса слабым голосом. – Я теперь же извещу мистера Бартлетта.
Она сидела неподвижно, сжимая бокал с забытым бренди. «Самоубийство, самоубийство», – эхом отдавалось у нее в мозгу. Она старалась воскресить какие-нибудь приятные воспоминания, связанные с отцом, но тщетно, лишь возмущение и горечь овладевали ею.
Еще сильнее опечалилась она, осознав, что никого из родных у нее больше нет. Джереми Каррингтон был эгоистичным человеком, холодным, равнодушным отцом. Вот и теперь – покончил с собой, а дочери заглаживать его вину.
Герцог что-то сказал ей, она смотрела на него невидящим взором. Попыталась собраться и выйти из оцепенения. Герцог повторил:
– Что мне сделать для вас, мисс Каррингтон? Чего бы вы желали?
Ей захотелось крикнуть: «Избавить меня от всего этого! Сделать так, как было раньше, пока вы не вошли в наш дом! – Алиса закрыла глаза, стараясь изгнать из мыслей эти упреки. – Волноваться бы из-за цен на зерно, переживать – как скажется погода на урожае в этом году… И не желаю, чтобы меня вышвыривали из дома моего. Не хочу хоронить такого отца, который взял да прикончил себя».
