– Ладно, мне пора. Дел полно.
– Послушай, – сказал Ли. – Как насчет поужинать сегодня?
– Нормально.
– В шесть в "Стейк-Хаусе Кей-Си".
– Ладно. – Мур ушел.
Ли выпил полстакана текилы, который перед ним поставил официант. С Муром он периодически общался в Нью-Йорке несколько лет, и тот ему никогда не нравился. Муру Ли тоже не нравился – но Муру не нравился никто. Ли сказал себе: "Должно быть, ты совсем спятил, если даже сюда глазки строишь. Ты же знаешь, какая он сука. Эти полупидары любому пидарасу сто очков вперед дадут".
Когда Ли пришел в "Стейк-Хаус Кей-Си", Мур уже сидел там. С ним был Том Уильямс, еще один мальчишка из Солт-Лейк-Сити. Ли подумал: "И компаньонку с собой привел".
– Мне парнишка нравится, Том этот, я просто терпеть не могу с ним наедине. Все время пытается меня в постель затащить. Что мне в педиках и не нравится. С ними не выходит оставаться друзьями… – Да, Ли уже буквально слышал его голос.
За ужином Мур с Уильямсом обсуждали яхту, которую собирались построить в Зихуатенехо. Ли считал проект дурацким.
– Строить яхты – дело профессионалов, нет? – спросил он. Мур сделал вид, что не слышит.
После ужина Ли отправился с Муром и Уильямсом в пансион к Муру. У дверей Ли спросил:
– Не хотите ли выпить, джентльмены? Я принесу бутылку… – И он перевел взгляд с одного на другого.
Мур ответил:
– Э-э, нет. Понимаешь, нам нужно поработать над планом нашей яхты.
– О, – ответил Ли. – Понятно. Тогда до завтра? Давай тогда выпьем в "Ратскеллере"? Скажем, часов в пять?
– Я, наверное, завтра буду занят.
– Да. Но ты ведь все равно должен пить и есть.
– Видишь ли, эта яхта сейчас для меня – самое важное в жизни. Она займет у меня все время.
Ли сказал:
– Как угодно, – и ушел.
Это его глубоко задело. Он уже слышал голос Мура:
– Спасибо, что поддержал меня, Том. Надеюсь, он понял. Конечно, Ли – парень интересный и все такое… Но все эти дела с педиками для меня сейчас – чересчур. – Терпимый, рассматривает вопрос со всех сторон, даже сочувствует в мелочах, но наконец вынужден тактично, но твердо провести черту. "И он в самом деле в это верит, – думал Ли. – Как и в ту чушь насчет укрепления эго жены. Может наслаждаться плодами своей ядовитой стервозности и одновременно видеть себя святым. Еще тот приемчик".
На самом деле, отлуп Мура был рассчитан на то, чтобы в сложившихся обстоятельствах ранить как можно больнее. Он ставил Ли в положение презренно настырного педика, слишком глупого и бесчувственного, чтобы понимать: его знаки внимания нежеланны. Он как бы вынуждал Мура к противной необходимости именно такого расклада.
