Челси готова была провалиться сквозь землю, исчезнуть. Если бы поблизости был монастырь – предпочтительно такой, в котором послушницы соблюдают обет молчания, – она с радостью приняла бы постриг.
Мэриэнн посмотрела на часы.
– Мне надо бежать! Твой отец меня, наверное, уже разыскивает.
Проводив мать до двери, Челси поплелась в кухню. Она никогда не питала слабость к спиртному, но сейчас ей было совершенно необходимо выпить что-нибудь покрепче. Однако из спиртного у Челси было только дорогое сухое вино, подаренное отцом по случаю новоселья.
Во всем виновата самозваная гадалка, мрачно думала Челси, если бы не ее нелепое предсказание… Однако справедливости ради Челси вынуждена была признать, что часть вины лежит и на ней. Во-первых, она втянула в эту историю Лэнса, во-вторых, не объяснила Селине ее ошибку. И вот теперь угроза разоблачения нависла над ней дамокловым мечом – только этот меч не сам упадет на ее голову, его со всей своей яростью обрушит на нее Лэнс.
Но, пока это не случилось, Челси оставалось только чем-нибудь занять себя, например, распаковать и разложить по местам вещи.
Челси открыла чемодан и принялась раскладывать белье по ящикам комода. В каждый ящик она положила по холщовому пакетику с сушеной лавандой. Лаванду Мэриэнн выращивала сама, в своем саду, и ее запах всегда напоминал Челси о детстве. Вот и сейчас она улыбнулась, вспоминая, как они с Селиной играли в куклы в саду за домом.
Челси вздохнула. Во всей этой кошмарной истории есть единственная положительная сторона: ей удалось преодолеть трещину, возникшую в отношениях с Селиной. Конечно, ей по-прежнему больно видеть Спенсера и осознавать, что он никогда не будет принадлежать ей, но почему-то уже не так больно, как раньше, боль притупилась, воображаемые поцелуи и объятия Спенсера поблекли по сравнению с жаркой чувственностью поцелуев и объятий Лэнса. Но ведь то, что она чувствует к Лэнсу – просто физическое влечение, а Спенсера она любила… Чел-си нахмурилась, осознав, что мысленно употребила прошедшее время: не любит, а любила.
Симпозиум был утомительным, впрочем, как всегда. Обычно Лэнс получал удовольствие от напряженной умственной работы, но на этот раз ему было трудно сосредоточиться на выступлениях докладчиков, мысли постоянно отвлекались на то, о чем он меньше всего хотел бы думать. Вернее о ком. О Челси Эппентайр.
За это время она наверняка уже въехала в новую квартиру по соседству с его собственной. Теперь они будут жить буквально бок о бок, так близко, как… Стоп! – мысленно приказал себе Лэнс. Настроение у него и без того было не из лучших – в основном из-за того, что он считал собственной слабостью, и долгий перелет через океан, а потом и досадная задержка с получением багажа в аэропорту его отнюдь не улучшили.
