— Право, дорогой, как можно…
Быстро шагая по коридору к дамской комнате, Шерон вся кипела. Ужасный человек, отвратительный, несносный! Лексика, которую он использует, разговаривая с женщинами, не менее омерзительна, чем сами его намерения!
Наконец Шерон скрылась за спасительной дверью. Глядя в зеркало на свое раскрасневшееся лицо, она поборола искушение стереть даже тот почти незаметный слой помады, что был у нее на губах. Сделать это означало бы отступить перед Седриком, признаться, что его слова ее задели. А факт, что ему удалось вызвать у нее какие-то чувства, пусть даже отвращение, мужчина подобного сорта воспринял бы как свой триумф. Нет уж, она не доставит ему удовольствия увидеть, как сильно он ее возмутил и оскорбил!
Шерон оставалась в дамской комнате так долго, как только позволяли приличия, надеясь, что, когда вернется, Седрик и его жена уже присоединятся к какой-нибудь другой компании. Когда же Шерон наконец покинула свое убежище, то с облегчением увидела, что отец и Шейла разговаривают с президентом клуба и его женой, а Седрика и Джуди нигде не видно.
— Бедная Джуди, — негромко заметила Шейла, когда Шерон подошла к ней. — Не понимаю, как она терпит этого хама Седрика? Мне очень жаль, дорогая, что он тебя смутил.
— Вы тут ни при чем. Я и сама не понимаю, почему Джуди с ним не разведется. Хотя, конечно, с тремя детьми…
— Дети детьми, но она утверждает, что любит своего мужа. — Шейла вздохнула. — Бедняжка, у меня такое чувство, что он рано или поздно ее бросит. И скорее рано, чем поздно.
За столом Герри Салливан разговаривал в основном с Робертом. Несколько раз он пробовал обращаться к Шерон, но та ограничивалась односложными ответами. Надо отдать ему должное, Герри оказался приятным собеседником, однако Шерон не собиралась подпадать под его обаяние.
Но все же, когда Шейла стала расспрашивать Герри о его происхождении и о родственниках, Шерон поймала себя на том, что слушает гораздо внимательнее, чем следовало бы.
Почему-то Шерон представлялось, что Герри должен быть единственным ребенком в семье, но, как ни странно, оказалось, что у него есть два брата. Оба уже обзавелись собственными семьями, только Герри оставался холостяком, и за это его здорово дразнили.
— Так вы не одобряете брак? — с улыбкой спросила Шейла.
Герри рассмеялся. Шерон не могла не признать, что у него приятный искренний смех. Когда он смеялся, из уголков его глаз разбегались морщинки-лучики, а с ее сердцем начинало твориться что-то невообразимое.
