Оглянувшись, Радолф тяжело вздохнул. Много месяцев назад он и его воины покинули свои дома на юге страны, и теперь ему ничего не хотелось так сильно, как вернуться домой. Он устал от войны.
Чувство это разрасталось, и выполнять приказы короля с прежним энтузиазмом день ото дня становилось все труднее. Все же он продолжал бороздить Англию вдоль и поперек, усмиряя мятежи, закладывая новые крепости и укрепления. Когда-то Радолф, подобно многим другим мужчинам, горел желанием взять в руки меч и заняться тем, что умел делать лучше всего. Теперь же он все чаще думал о Кревиче и каменном замке, который строил, и урожаях, которые выращивал. Он мечтал снять с себя кольчугу и промчаться по полям, подставив обнаженную голову лучам солнца, вдыхая всей грудью запах спеющей пшеницы и полевых цветов на лугах.
– Как старый жеребец, выпущенный на пастбище, – пробурчал он себе под нос.
Что ж, это соответствовало правде. Он устал от смерти.
Радолф пришпорил своего боевого друга, и от огромных копыт взметнулись в воздух комья сырой земли. Его воины старались не отставать от командира; вероятно, они думали, что он намерен покарать как можно больше мужчин, женщин и детей, которые подвернутся ему под руку. Его репутация давно затмила реальность; она сделалась столь ужасной, что ему было достаточно появиться перед противостоящей армией или потребовать у осажденной крепости открыть ворота, как его повеление немедленно выполнялось.
Все бы хорошо, но у медали имелась еще и обратная, темная сторона. Когда Радолф смеялся и когда был ласков, люди смотрели на него с одинаковой опаской, ожидая подвоха, думая, что он заманивает их в капкан и собирается нанести удар исподтишка. Только те, кто хорошо его знал, видели настоящего Радолфа, но их можно было сосчитать по пальцам.
В его памяти снова возникло лицо женщины из церкви, и он нахмурился. В годы отрочества он поклялся никогда не влюбляться в женщин – будь то простолюдинка или высокородная леди. Опыт отца наводил его на горькие размышления. Когда Радолф вырос и стал мужчиной, он понял, что вряд ли найдется женщина, способная полюбить Меч Короля.
Тогда почему он вдруг испытал желание любить и быть любимым? Радолф никогда прежде не предавался глупым грезам. Человек его положения должен довольствоваться сражениями, удовлетворяться жаждой крови, богатства и власти, верно служить королю. Радолф и впрямь был до недавнего времени всем доволен. Но по мере того как пропадал у него вкус к войне, в нем разрасталась иная потребность. Возможно, она всегда жила в нем и вот теперь выплеснулась наружу.
