Проклятие, он все еще предвкушал, как проведет ночь с Мариэттой Гринтри!
Внезапный удар последовал ниоткуда. Макс увидел вспыхнувшие в его глазах огни, потом его накрыла темнота.
Мариэтта откровенно клевала носом. Оставшийся позади день выдался долгим и хлопотным – роды Вивиан начались задолго до рассвета, причем все находились в таком нетерпеливом ожидании, что были просто не в состоянии отдыхать. Сейчас же, сидя в теплой и уютной гостиной Афродиты, Мариэтта почувствовала, что засыпает. Почему-то в этот момент в ее памяти всплыла первая встреча с Афродитой в Гринтри-Мэноре вскоре после свадьбы Вивиан и Оливера...
Солнце за окнами гостиной едва светило, у горизонта громоздились зловещие облака, и болота уныло поднимались им навстречу. В камине гостиной потрескивал огонь, и все присутствующие ожидали появления гостьи.
– Ах, да где же она?! – наконец воскликнула Мариэтта, вскакивая и едва не пританцовывая от нетерпения. – Я не вынесу этого бесконечного ожидания!
Франческа округлила глаза, но Мариэтта знала – у младшей сестры нервы тоже натянуты от напряжения.
В этот момент дверь открылась и вошла женщина, которую они все с таким нетерпением желали увидеть.
На пороге Афродита на мгновение остановилась. Возможно, это была привычка, усвоенная в молодости, когда для заработка было так важно оказаться замеченной, а может быть, в этот момент она тоже волновалась. Черный шелк и бриллианты придавали ей какой-то мистический вид, она была словно персонажем мрачной сказки, и неожиданно Мариэтте захотелось быть точь-в-точь такой, как она.
– Мариэтта, Франческа, идите, познакомьтесь с матерью. – Голос леди Гринтри был таким же спокойным, как и всегда, но даже в ее улыбке чувствовалась некоторая скованность. Она была матерью сестрам с тех пор, как Мариэтте исполнилось два года, а теперь ей приходилось уступать дорогу другой матери. Однако все считали, что в жизни сестер ничего не изменится – Афродита лишь просила, чтобы дочерям позволено было узнать о ее существовании.
Испытывая смущение, Мариэтта направилась к Афродите.
– Мэм, – проговорила она и присела в реверансе.
Афродита порывисто протянула к ней руки:
– Боже, какой красавицей ты выросла! Правда, ты и прежде была красивым ребенком...
– Мэм. – Франческа оставалась на почтительном расстоянии, видимо, не испытывая порыва энтузиазма Мариэтты.
– Франческа, дитя мое! Столько времени прошло...
Но Франческа так и не вышла вперед, а вместо этого оглянулась на дверь, явно желая поскорее оказаться где-нибудь в другом месте; зато Мариэтта не ощущала такого беспокойства.
