Жестом руки распахнул недра дома, введя в кабинетик, откуда он тотчас же выскочил.
– Знаешь ли, Вассочка, – там Исси-Нисси стоит – дело ясное: из Нагасаки. Так нам бы ты чаю – ну, там… В корне взять – знаменитость!
Любил, побратавшись с учеными Запада, он прихвастнуть русской статью:
– Вы – да… Мы – у нас: в корне взять, – русаки!…
Приглашал отобедывать их он русацкими блюдами: квасом, ботвиньями и поросятами с кашей; когда-то дружил он с Леже, как потом приударил за Полем Буайе, в его бытность в Москве. И теперь предстояло все это: братанье, турнир математики и, наконец, громкий спор: о Японии и о России:
– Вы – да: вы – япошки… Мы, чорт побери, – русаки! Предстояло: нагрев тумаками японца, торжественно мир
заключить:
– Впрочем, светоч науки – один, так сказать! Ветерок потянул из открывшейся фортки; и слышался:
тонкий щеглячий напев.
– Азиатский ученый!
Прищелились в двери: Надюша и Дарьюшка.
– Вот он…
– Японец.
– Сюсюка, картава…
– Лядащий какой.
– Недоросток.
Японец с лицом цвета мебельной ручки (олифой про-шлися) сидел, наготове вскочить; и вскочивши, – пасть ниц, точно в идольском капище – перед литым изваянием Будды; профессор же носом развешивал мненья, щекою гасился, клочил волосы, из них строя ерши; и, бросаясь от шкапчика к полке, выщипывал он за брошюркой брошюрку: «О наибольшем делителе», «Об инварьянтах», О символе «е» в «I» и в «фи».
Подносил Исси-Нисси:
– Вот-с; я написал…
– Вот-с…
– И вот-с, вот-с…
Японец привскакивал: благодарил:
– Я ус это цитал…
А профессор, довольный, охлопывал вздошье свое:
– Есть у вас аритмологи?
– Есть!
Нисси спрашивал тоже:
– А есть ли тлуды по истолики мацемацицески знани?
– А как же, – Бобынин почтеннейший труд написал! И блаженствовал носом с японцем: вот, чорт побери, -
не японец, а – клад; безоглядно летели в страну математики: мохрый профессор с безмохрым японцем:
– Да, да-с, – математика, в корне взять, вся есть наука о функциях, но, что бы там ни сказали, – прерывных: пре-рывных-с! А… а…, сударь мой, непрерывные, то есть такие, в которых прерыв совершается в равные, так сказать, чорт дери, промежутки – прерывны: прерывны-с! Они – частный случай…
– Как фи плоплосали в блосюле о метод… Профессор подумал:
– И это он знает: и вовсе пустяк, что словами ошибся. «Япошку» смеясь трепанул по плечу:
– Вы хотели сказать «написали», «площадь» – «фелер махен».
Япошка, конфузясь, краснел:
– Ничего-с, ничего-с…
Подбодривши надглядом, приподнял, стал взбочь и подвел его к полочкам:
