Реинкарнация наоборот | страница 8



– Ты у меня умница! – улыбнулась мать, светясь любовью к сыну. – Ты же сам мне рассказывал, что они душу из человека напрочь вытряхивают. А я подумала, что недаром ведь в арабских народных сказках души в медной посуде хранят...

– Собственно медь тут не причем... – задумался Аладдин. – Просто у вас практически вся посуда из меди... И вообще, мне сдается, что для душ любое вместилище непреодолимо. Они ведь даже из нашей плотской оболочки не выпадают... Пока ее не проткнешь как следует.

– Но заточить душу твоего Худосокова лучше в медной лампе. Символично будет – он хочет погубить нас через эти лампы, а сам в одной очутится.

– Так, значит, соглашаться на поездку в Самарканд? – задумчиво проговорил Аладдин, протягивая матери пустую пиалу.

– Да, надо ехать... Осторожнее только, сынок, сам без душеньки не останься! А я тут приготовлюсь к твоему приезду...

* * *

Через неделю Аладдин уехал в Самарканд. Повращавшись там в высшем обществе для проформы, прикупил кое-какого снаряжения и убыл на Искандеркуль якобы в туристических целях. И только увидев перед собой могучий Кырк-Шайтан, понял, насколько трудную задачу перед собой поставил. Как добраться до карстовой полости с жилой Влас Медеи он не знал. Разве что с помощью горнопроходческих работ?

Пока устанавливался лагерь, Аладдин приказал рабочим соорудить помост под местом, в котором на следующий день он предполагал проделать проход в карстовую полость.

Когда работа была закончена, он щедро вознаградил рабочих и приказал их накормить. А сам, прогулявшись, залег в шатре, поставленном на берегу Искандера под Кырк-Шайтаном и с удовольствием отдался философо-ностальгическому настроению. Все было замечательно – он возлежал на высоких атласных подушках на возвышении, устланном коврами, прекрасные разноплеменные наложницы, готовые выполнить любое его желание, смотрели на него восторженными глазами, в которых играли отблески его любимой керосиновой лампы...

Аладдин смотрел, смотрел на огонек, потом его взгляд коснулся ножки одной из наложниц, затем груди другой. "Возьму ту полненькую, с милым, утопленным в животике пупком" – наконец подумал он лениво. И нахмурился, вспомнив, что через много лет появившись здесь, он не увидит того, что собирается сделать завтра.

– Значит, я не пробью штольни до жилы Влас Медеи! – Аладдин вскочил, забегал по шатру. Мозг знобила мысль: почему, почему он не пробьется к жиле?!

Взяв себя в руки, Аладдин пришел к мысли, что работы не начнутся завтра с утра по двум причинам. Либо потому, что не найдется рабочих, что весьма и весьма маловероятно при обещанном уровне оплаты, либо потому, что сегодня ночью, может быть, даже сейчас, что-то случится...