«О, Натаниель!»
– Какая чушь! – насмешливо сказала она, но отлично все поняла.
Он жаждал отомстить за свою несостоявшуюся военную карьеру и вместе с тем рассчитывал вытянуть из нее побольше денег. И не колеблясь разрушит и ее жизнь, и дружеские отношения с дорогими для нее людьми.
Неужели у нее будет отнята и эта замечательная весна? София не могла забыть, каким ледяным стал взгляд Натаниеля после того, как он с недоумением посмотрел ей в глаза и понял, что она намерена выполнить наглую просьбу Бориса Пинтера и представить его Лавинии. А ведь всего за несколько минут до этого они переглянулись издали и еле заметно улыбнулись друг другу. У него был дружеский и даже нежный взгляд.
И теперь все это будет разрушено. Нет, не будет – это уже разрушено.
– Я поняла вас, сэр, – по возможности равнодушно произнесла она. – Следовательно, я должна держаться в стороне от своих друзей, не посещать светские мероприятия. Ведь вы этого добиваетесь? И что же вы станете делать, если я пренебрегу вашим предупреждением? Огласите содержание этих писем? Да, конечно, разразится грандиозный скандал, но на этом ваша власть надо мной утратит силу. И что же вы предпочтете?
– Мне доставит огромное удовлетворение любая из двух возможностей, Софи, – самодовольно признался он. – Так что это вам предстоит сделать выбор: или расстаться со своими друзьями, или стать героиней скандальной истории.
Она ему поверила и даже догадалась, что на самом деле он намерен доставить себе двойное удовлетворение: сначала выгребет у нее все деньги, какие только она сможет наскрести сама, а потом начнет брать у родственников Уолтера и у своего брата, после чего он все равно опубликует эти письма и опозорит их всех. Общество не простит, что его так долго дурачили.
– Я сейчас ухожу, сэр, – сказала она. – Но на вашем месте я бы не очень торопилась. Ваше развлечение может окончиться слишком скоро. Ведь со временем скандалы забываются. И вам придется подыскать себе что-то новое – или кого-нибудь другого, – чтобы снова получать удовольствие тем способом, который вам так по душе.
– Софи, – сказал он, беря ее за руку и склоняясь над ней, но не целуя на этот раз. – Признаю, вы стоящий противник, Уолтер вас определенно не заслуживал. Хотя, наверное, когда ваши ручки были запачканы сажей, вы не позволяли себе быть такой вспыльчивой, не так ли?
– До свидания, сэр, – с нарочитой улыбкой кивнула она Пинтеру, заметив появившихся на площадке людей, и направилась в гостиную.
