— Если мне не изменяет память, Бьюкасл никогда не прибегает к такому способу разрешения споров, — с презрением бросил Джервис, его ноздри чуть раздулись — он так и не смог забыть оскорбления, нанесенного ему девять лет назад. — А кроме того, приятель, ты не забыл, что моя фамилия Росторн. Одно это дает мне право познакомиться с леди Морган. Даже потанцевать с ней. Видишь ли, дорогой мой, я не предлагаю ей со мной сбежать.
Тут воображение нарисовало Джервису картину бегства с этой юной девочкой, и он испытал какое-то мрачное удовлетворение. Нетрудно представить, что почувствовал бы при этом ее братец и как повел бы себя.
— Бьюсь об заклад, все танцы уже обещаны красному мундиру и для тебя не найдется местечка в ее списке. Ставлю на кон пять фунтов, — усмехнулся Уолдейн.
— Говоришь, пять фунтов? — с улыбкой ответил Джервис, цокнув языком. — Ты просто нанес мне смертельную рану, Джон. Пусть это будет хотя бы десять или сто фунтов. И разумеется, ты их проиграешь.
Виконт не мог оторвать взгляда от девушки. Она была сестрой Бьюкасла, близким и дорогим ему человеком. Доставив неприятность ей, можно ранить гордость Бьюкасла. И не только гордость, впрочем, вряд ли у Бьюкасла есть сердце. Во всяком случае, у него самого, цинично подумал виконт, этот орган отсутствует.
Даже странно порой, как может повернуться судьба. Джервис все еще оставался в Бельгии, хотя год назад умер его отец и мать настойчиво просила сына вернуться в Уиндраш-Грейндж в Кенте, чтобы вступить в наследство и взять на себя обязанности нового графа Росторна. В марте, когда Наполеон Бонапарт спасался бегством с Эльбы, виконт находился в Вене. Два месяца спустя он переехал в Бельгию, в Брюссель, где в ожидании заключительного этапа в военных действиях с Францией сконцентрировались основные силы англичан и их союзников. И разумеется, многие офицеры британской армии имели жен, дочерей и прочих родственников, которые охотно переехали в Брюссель, ставший весной тысяча девятьсот пятнадцатого года центром светской жизни.
Этим и объяснялось присутствие здесь сестры герцога Бьюкасла леди Морган Бьюкасл.
Да, Джервис чувствовал искушение… Ему хотелось отомстить врагу. И, надо признаться, искушение было гораздо сильнее, чем хотелось бы.
Леди Морган Бедвин откровенно скучала здесь, и почти сразу по приезде возникшее чувство разочарования ни на минуту не оставляло ее. Ей не нравилась сама идея принимать участие в сезоне — выставке-продаже невест. Перед глазами леди Морган рисовалась довольно унылая картина — целая вереница девиц на выданье, жеманящихся и хихикающих в веер, и неуклюжих молодых людей еще с юношескими прыщами и пушком на верхней губе. Как будто, кроме женитьбы и продолжения рода, не существует других интересов и занятий. Она целый год сражалась с братом Вулфриком, герцогом Бьюкаслом, главой семьи, за возможность не принимать в этом представлении участия.
